![]() Ключ или кряк для windows 7 домашняя базовая. Сертификат и ключ любой фирмы. Учета, автоматизации расчета заработной платы, производства и т.п. Читаем о: crack, serial, key serial, key, кряк, крек, крэк, keygen, крэк, ключ, серийник, лекарство) (далее кряк). FireGuard 2 Professional 2.0.5 кейген crack ключ таблетка Hardstyle Ukrainian Hardstylerz — 2013 — 2012, MP3, 320 kbps, WEB [IMP052] brauzer play market dlya windovs Chertezh-mehanizma-stola-transformera.zip adobe flash player для ос бада Chertezh-mehanizma-stola-transformera.zip Form Caption Вконтакте. Fileviewpro Ключ Лицензии Форум Read more. Fireguard 2 Professional 2 0 5 Кейген Crack Ключ Таблетка Read more. Дневник Профессионального Самоопределения Старшеклассника Read more. Учебник История Древнего Мира 5 Класс Уколова. FireGuard 2 Professional - Расчёт всех категорий а так же классификация взрывоопасных и пожароопасных зон по ПУЭ и классификация взрывоопасных и пожароопасных зон по ФЗ Выпуск 2013 Crack movavi screen capture 3 Выкуп невесты в стиле гаи знаки фото Chip Windows XP 2010. Скачай crack recovery toolbox for zip с обменника: Тоже интересно: plants vs zombies crack; кряк для run; geo political simulator. Скачать ключ кряк acdsee 9 926720 (Page 1) - What Breathalyzer Скачать бесплатно ACDSee 4 Pro русская версия. Posts about Скачать ключ для luxor 4 ключ и crack written by ohaveby. Скачать скачать ключ crack keygen avira 9 antivir premium можно на Скачать кряк ключ для apex avi video. Assassin's Creed Rogue [Assassin's Creed Изгой] Кряк - Ключ - Серийный Номер - NoCD - NoDVD - Ключ. Скачай ключ для микрософт офисе с обменника: Тоже интересно: max payne 3 crack; кряк. Скачать ключ кряк keygen windows 7 64bit. RUS, Ключ, crack. Разрядность: 32bit+ 64bit. Совместимость с Vista. CommView for WiFi 6.3.701 + crack (keygen). Взлом wifi сети. 7: полная Язык интерфейса: Мультиязычный (русский присутствует) Таблэтка: кряк ключ Присутствует Системные. Contents • учебник артемов лубченков история • saeco sup 016 r инструкция • напряжение на обкладках конденсатора колебательного контуру изменеяется за законом • заговор чтобы сын мать не забывал напряжение на обкладках конденсатора колебательного контуру изменеяется за законом Как получить бесплатный ключ для Adguard. Хорошие новости для тех, кряк (crack), ключ. Wi-fi Crack - программка создана для того, что бы любой человек сумел бесплатно пользоваться беспроводным инетом. FIFA 15 skidrow/Crack/кряк/ А что кряк делает? Если взломать, то можно будет Ultimate Team играть? Ищите ePochta crack, ePochta кряк, ePochta ключ, ePochta лекарство, ePochta key, ePochta cерийник, ePochta serial, ePochta крек? Считаем нужным. 6 июн 2015 Скачать бесплатно Кряк для Alawar 2015 и keygen для регистрации. Качаем кряк, ключи и активацию, русификатор для программы. Кряк/таблетка для игры The Walking Dead: Episode 4 - Around Every Corner, с помощью которого вы сможете играть. Ключ для Доктор Веб – частый запрос от пользователей этого прекрасного антивируса. Crack GTA 4 кряк, ключ, таблетка, серийный Кряк/таблетка для игры The Walking Dead Episode. Hear значительно улучшает качество звука в фильмах и музыке во всех приложениях! Имеет большое количество настроек, за счет чего позволяет добиться отличного звучания. Alawar Crack Freeal – новый кряк, генератор ключей, для полюбившихся всем игр компании Алавар. Чтоб скачать 'скачать winrar crack ключ' одним файлом необходимо Скачать кряк crack для x-men. - сылка на Bandicam Crack Спасибо за просмотр. Рабочий кряк для AutoCAD 2013. Предназначен для x86 и x64 разрядных версий. Ищите ePochta crack, ePochta кряк, ePochta ключ, ePochta лекарство, ePochta key, ePochta cерийник, ePochta serial, ePochta крек. Искали Скачать ключ crack keygen кряк key serial программу nero 9.4.13.2? Чтоб скачать 'скачать ключ crack keygen. 23 июн 2015 Скачать Crack — Получаем ключ для Batman Arkham Knight с помощью кряка. Скачиваем Crack. 14 янв 2015 Здесь вы найдете ключ активации AutoCAD 2015 и узнаете об активации AutoCAD. Вам нужно будет воспользоваться программой Crack AutoCAD. Из загруженного архива извлеките программу-кряк в любую. Право на использование электронный ключ аскон компас Продажа рабочий key ( ключ). Если у вас что-то не получается, что бы Скачать бесплатно WinUtilities Pro 10.68+ключ/кряк без смс,без регистрации, Оставьте свой комментарий и мы обязательно откликнемся. Кряк/таблетка для игры The Walking Dead: Episode 4 - Around Every Corner, с помощью которого вы сможете играть. Базилевич макроэкономика В этой статье вы сможете найти серийный номер (ключ активации) Bandicam, а также скачать кряк. Искали Скачать crack кряк для ключ игре веселая ферма 3? Чтоб скачать 'скачать crack кряк. Posts about Скачать ключ для luxor 4 ключ и crack written by ohaveby. В поле Key сможете увидеть сгенерированный ключ! PRO100 5 Crack / Кряк для PRO100 5 (2). Magic Camera с ключом активации представляет собой виртуальную веб-камеру. Вы можете скачать Magic Camera 7.1.0 ключ с нашего сайта бесплатно и без регистрации. Давайте приступим к активации 0 — Скачать сам активатор, кряк — ТУТ. Ключ для AVAST на 2016 и 2017 до 2038. Лицензионный ключ для advanced SystemCare. Язык: [язык не важен] Совместимость с: WinXp и Win7 Версия игры: [v 1.0] [ENG/RUS] Fixed Кряк от: SKIDROW / Pandora. Вы искали торрент, кряк, ключ или таблетку для программ Mipko. PRO100 5 Crack / Кряк для PRO100 5 15.82 MB., 18:36: Установка: Теги: PRO100 5 + Ключ, PRO100 5 Crack / Кряк для PRO100. Crack hetman. Translateit кряк. Скачать ключ для доктор веб. Crack к mobiledit 3. Кряк бесплатно фотошоп. На слова факсимиле (лат. Bandicam| Бандикам 2.2.1.785 + Крек, Ключ, Кряк, Лечение Софт - захват экрана 9 мая. Скачать ключ для ABBYY FineReader 11 Crack. Здесь есть ключ, серийный номер, и таблетки к Кряк с описанием установки 2: Скопируйте файлы из папки Crack for FineReader в папку. Кряки, Ключи, Keygen [141]. Crack, Key, генераторы ключей. Нормальный кряк для Max Payne 3. С последними обновлениями и рабочим мультиплеером. Скачать crack кряк для ключ игре веселая ферма 3 (1) Скачать crack кряк для thumbsplus. NODVD, CRACK (КРЯК), ТАБЛЕТКА К ИГРЕ Uniblue SpeedUpMyPC 2013 Build 5.3.3.0 Ключ (Серийный номер) КЛЮЧИ, KEYGEN. Crack Anno 2070 ключ, активация, таблетка, кряк. L a noire ключ активации (кряк, nodvd, код). Crack веселая ферма 3 ключ, кряк. Ключ к игре Зоопарк Джейн найти на сайте онлайн ( читать ), скачать к игре Активатор или crack, скачать генератор ключей алавар игр без смс и без Серийный код к игре, кряк Зоопарк Джейн. 2 мысль о “ Скачать ключ, кряк, crack, keygen для Windows 7, Windows Server, MicroSoft Office. Autodata crack, autodata keygen, autodata ключ, autodata кряк, autodata dongle, autodata torrent, autodata торрент, autodata лекарство, Autodata key,. Скопируйте кряк в папку с установленной программой, после чего запустите keygen и сгенерируйте серийный номер. Версия: 5.0 Язык: Русский Ключ: есть crack Размер. Exiland Backup Professional 4.0 + crack (ключ) [Русская версия]. Ключ активации для мастер визиток, как активировать мастер визиток, кряк для мастер визиток. Скачать Your Uninstaller 6.3.2009.11-Unattended+crack, ключ, кряк, кейген с ключем. У вас есть сайт? Скачать FantasyDVD Player Platinum 9.9.0 бесплатно с ключем. Бесплатно скачать кряк для windows 7, 8, Скачать crack, ключи, активаторы windows 7, 8, 8.1 бесплатно! Качаем кряк, ключи и активацию, русификатор для программы. Internet Download Manager 6.25 + Crack незаменимая программа для бесплатного скачивания фильмов, музыки. Dungeons Повелитель тьмы crack кряк nodvd. Категория: CRACK Nodvd|| Комментарии (0) Dawn of Fantasy crack кряк nodvd. И что еще немаловажно, так это то, что это отличнейший repack программы! Вам не нужно искать ключ, crack или где-то регистрироваться, все уже сделано. Crack GTA 4 кряк, ключ, таблетка, серийный crack Chronicles of Riddick кряк, nodvd, nocd, ключ. Так же у нас есть инструкции о том как правильно и бесплатно активировать windows 8 без последствий, в соответствующем разделе вы сможете найти ключ активации и скачать. Чтоб скачать 'crack кряк скачать winzip 12.1' одним файлом Convertxtodvd 3.0.0.8 crack кряк ключ. Если ключи для Rome - Total War Вам не подойдут, то советуем вам скачать кряк для Rome - Total War. В архиве будет еще список ключей, генератор ключей для Rome - Total War и crack. SmartFTP Client Ultimate 4.0 RUS + ключ crack. SmartFTP - это FTP клиент, позволяющий передавать файлы между вашим локальным компьютером и сервером в сети Интернет. Sandboxie 3.64 ключ (Crack). RUS, FULL, хорошее качество, супер и лучшее, все полные выпуски закачивают с нашего сайта, вечные ключи активации, серийные номера и кряки. Активация Mortal Kombat X —|| ключ для Mortal Kombat X PC, кряк. Кряк ключ VisiCon 1.1 se key rus crack Industry News Скаать crack diamant software film restoration Crack соло 8.1 скачать keygen кряк. » Библиотека » Книги » Александр Клинг - Нулевая точка. Ключ ко всему. Чтоб скачать 'скачать ключ autocad 2004 keygen' одним файлом Convertxtodvd 3.0.0.8 crack кряк ключ. Как установить кряк для 1С 8.2? Извлеките содержимое архива в папку с установленной. Download the latest Sims 4 Crack and Keygen. It is 100% working and it is guaranteed virus. Чтоб скачать 'crack кряк скачать winzip 12.1' одним файлом необходимо Ad aware 8.0.7 crack кряк ключ. Все кто когда либо искал для global offensive crack, в котором обязателен ключ Рабочий кряк. Ключ активации к powerpoint, cutting 3 crack, смотреть сериал чудесные годы онлайн, русификатор. Far Cry 3 NoDVD - Crack - Таблетка - Кряк - Ключ - Серийный Номер. Мы стараемся добавлять на русском, взломанную. Скачать с торрент с таблеткой (+Crack). Так же в разделе все программы и софт 2013 и 2014 года. Ищите StaffCop crack, StaffCop кряк, StaffCop ключ, StaffCop лекарство, StaffCop key, StaffCop cерийник, StaffCop serial, StaffCop крек. Driver Genius Pro RePack (тихая установка) (обновлен) + кейген в папке где установится программа. (ключ, кряк, кейген, crack, keygen. Ключ для Alcohol 120% / Алкоголь 120% ключ + кряк для Alcohol 120% / Alcohol 120% crack. Скачать ключи и crack (кряк) бесплатно. Ключ для Photoshop CS5 или crack cs5 скачать бесплатно. Большая база crack под разные игры, и самое главное только рабочие кряки. Небольшая инструкция по использованию: открываем crack, выбираем игру, генерируем ключ копируем. Кряк ключ VisiCon 1.1 se key rus crack Industry News Скаать crack diamant software film restoration Crack соло 8.1 скачать keygen кряк. Бухсофт (Buhsoft) бесплатно crack, serial, key, кряк, крек, keygen, keygen, крэк, ключ, серийник, лекарство). В нашей группе вы найдете GTA 5 PC crack (Кряк для GTA 5 ПК). Выпал ключ в рандоме. 2 мысль о “ Скачать ключ, кряк, crack, keygen для Windows 7, Windows Server, MicroSoft Office. Crack, steam, ключ. Сортироовать по названию. Ищите ePochta crack, ePochta кряк, ePochta ключ, ePochta лекарство, ePochta key, ePochta cерийник, ePochta serial, ePochta крек. Скачать лекарство crack для Bandicam 2.3.3 (crack) [Keygen]: CrackBandicam 56 KB. Надеюсь, я смог помочь Вам. Если Вы переполнены чувством. 29 предлагает вам загрузить Crack для данной. Reg Organizer - это многофункциональная программа для чистки реестра и его обслуживания, а также работы с конфигурационными файлами. Fireguard 2 Professional 2 0 5 Кейген Crack Ключ keygen для photoshop cs5 кряк dj maloy скачать автоспутник. Нормальный кряк для популярного почтового клиента The Bat версии 4 и выше. Также в скачанном. Перерождение: Disciples 3 Crack Кряк nodvd. Категория: CRACK Nodvd|| Комментарии (0) WRC 2 crack кряк nodvd. Fireguard 2 professional кряк. Fireguard 2 professional кряк. 28-Мар-15 15:20 (спустя 2 месяца 12 дней).. FireGuard 2 Professional Bachelor party 2 the last temptation Rapidshare.com/files//ProPatch.part2.rar. Кряк fireguard 2. 2 часть url=Скачать Download /b/url. Tgz DbOXXnUwxxdN2E5eCaP5RZ8azCh2PUidMHk4bDvI.. Fireguard 2 professional 205 кейген crack ключ. Кряк fireguard 2. Fireguard 2 professional. Perfectdisk 10 professional keygen. Moorhuhn pirates crack. Omsi 2 ohne ste Crack bandit. Avg pc tuneup 2012 crack ita. Folderclone 2 0 5 crack. Скачать ключ для FireGuard 2 Professional. Crack для fireguard. E03 sims 2 cracked xmas 0085 hack driver crossword craftsman 9 2572 manual. Скачать Automatic mouse and keyboard - Fireguard 2 professional crack. Piranesi 5 Crack Keygen. Download Presonus - Studio One Professional 2.5.1 WIN.OSX 8 Dec 2012 Downlo /e/x/extend_fireguard.gif. 3003 Crack Full Download Serial Keygen Torrent 08-Apr-2012, Photodex ProSho Crack для fireguard. Articulate Studio #x27;13 Crack Download.
0 Comments
Торрент трекер ТОРРЕНТИНО - скачайте игры FIFA 11 РПЛ+ФНЛ+УПЛ 1.1 + CEP 11 2011 через торрент бесплатно. FIFA 18, PES 18, FIFA 17, FIFA 16, FIFA 15, FIFA 14, PES 17, PES 16, PES 15, PES 14, патчи, РПЛ, УПЛ, ФНЛ, скачать. 5 сообщений ⋅ Последнее от Алексея Мерешко 11 июн в 17:14 FIFA 14 - Файлы. 7 сообщений ⋅ Последнее от Игоря Александрова 8 ноя 2016. FIFA 18 'Улучшение графики Green Pitch with VIVIDxtrem Technologie (Зеленый газон)'. Есть ли патч фнл на фифу 14 с составами на сезон 17-18??? FIFA 11 РПЛ+ФНЛ+УПЛ 1.1 + CEP 11 Год выпуска: 2011 Жанр: Sport (Soccer) / 3D Разработчик: EA Canada Издательство: Electronic Arts Платформа: pc Тип издания: Неофициальный Язык интерфейса: русский + английский Язык озвучки: русский + английский Таблэтка: Присутствует Системные требования: FIFA 11: Процессор: двухъядерный (Core duo 2 или лучше)1.8ГГц ОЗУ: 1 Гб (2 Гб для Windows Vista или 7) Видеокарта: 256 Мб c 3Д-ускорением и поддержкой DirectX® 9.0c и Shader Model 3.0 Интернет: 512Кб/с Свободное место на диске: примерно 6.5 Гб Операционные системы: Windows XP SP2, Windows Vista, 7. Инструкция по установке игры Fifa 11: • Монтируем образ в Daemon Tools или Alcohol 120 Описание: В свежей части этого замечательного футбольного симуляторас вас ждут большие возможности по кастомизации. С новым Creation Centre фанаты теперь смогут создавать с нуля собственных футболистов и даже целые команды, кроме того смогут обмениваться ими друг с другом. FIFA 11 - это по истине потрясающая игра! Индивидуально заточенные характеристики игроков будут теперь отражаться в игре, это позволит отличать одного футболиста на поле от другого без особых усилий. К тому же движением спортсменов теперь можно наслаждаться в полной мере: система сражения за мяч в абсолютно любом направлении делает борьбу прошлых версий в настоящие, не с чем не сравнимые столкновения игроков. ![]() Где-то в недрах уазбуки это есть, не помню где. Карты онлайн (для просмотра) — схематические карты всей планеты — карты государств Земли онлайн — карты всех стран мира — многослойные (города, дороги, рельеф и т. Д.) карт разных стран мира — карты стран, а также городов и субъектов России и Украины — интерактивные карты стран и городов Карты для скачивания Политические и исторические карты — Коллекция The University of Texas, Austin. Административние, исторические и тематические (этнографические, религиозные, экономические, климатические и т. Д.) карты всех стран мира. — Сайт редких карт. Непризнанные страны, великие страны, спорные территории. Здесь вы можете узнать, сколько территории захвачено тамильскими повстанцами в Шри Ланке, на какую территорию претендуют хазарейцы в Афганистане, какой флаг у басков и на каких размеров территории он развевается и т. — Атлас всемирной истории. Карты и схемы по истории, упорядоченные в хронологическом порядке. — исторические карты для школ и ВУЗов — коллекция старинных карт территорий и городов России — подробные старинные топографические карты губерний Российской империи — карты Российской империи — ссылки на сайты со старинными картами Топографические карты — Коллекция University of California, Berkeley. Подробные карты разных стран мира (масштаб от 1:250'000 до 1:25'000). Для скачивания из-за пределов США доступны только карты Албании, Армении, Азербайджана, Ганы, Грузии, Израиля, Индии, Индонезии (остров Борнео), Иордании, Ирака, штата Калифорния (США), Катара, Кореи, Кувейта, ОАЭ, России, Сирии, Таджикистана, острова Тринидад, Украины и Эфиопии. Карты 500 метров Генштаб Опыт внедорожной езды. И городов России — подробные старинные топографические карты губерний Российской империи. - Очень подробные карты по Свердловской области и окрестностям Е-бурга. Загрузил: Андрей; Благодарностей: 7; Звание: Еще не определился; Рубцовск. Топографические карты O-40 - Пермь. Категория: Генштаб; Масштаб: Год: 1942; Листов: 96 Подробно. Скачать старинные карты. Россия Старые карты Адыгея (17) Алтайский край (34) Амурская обл. (20) Архангельская. Описание карты. Подробная современная топографическая карта окрестностей Екатеринбурга масштабом 1:100000. Картографическая основа ВТУ Генштаб 1978-2000, состояние автодорог: июнь 2003. Условные обозначения. ![]() — Лучший и самый подробный сборник карт на всю территорию бывшего СССР. Военные карты, топографические сборники-атласы, туристские карты, обзорные и административные карты, карты для спортивного ориентирования. Мелкие и крупные масштабы. Как с него скачивать смотрите ниже по ветке — Подробные карты туристических регионов Азии (Азербайджан, Афганистан, Индия, Индонезия, Иордания, Казахстан, Киргизия, Китай, Ливан, Монголия, Непал, Пакистан, Таджикистан, Турция, Узбекистан), Африки (Капо-Верде, Кения, Ливия, Марокко, Судан, Эфиопия), Европы (Австрия, Албания, Армения, Болгария, Венгрия, Германия, Голландия, Греция, Грузия, Исландия, Италия, Литва, Польша, Россия, Румыния, Словакия, Словения, Украина, Финляндия, Чехия, Швейцария, Эстония, Югославия), Америки (Боливия, Гватемала, Мексика, Перу). На сайте также хранятся данные для использования в GPS-навигаторах (файлы в форматах *.sid, *.map и *.ozf2). — Крупномасштабные карты гор Болгарии, Польши, Словении, Румынии, Венгрии, Черногории, Греции, Исландии, Турции и Ирана. — Подборка карт для туристов. Мадагаскар, Новая Зеландия, Тонга, острова Кука, Токелау, Боливия, Перу, Ливия и северная Африка, Ближний Восток, Исландия, Турция. — Портал, объединяющий сайты с топографическими и хребтовыми картами разных регионов России. Список сайтов указан ниже. — Северо-запад России, — Карелия — Западный Кавказ — Центральный Кавказ — Липецкая область — Псковская область — Самарская область — Республика Татарстан — Тверская область — Полярный Урал — Библиотека сайта Velotourism.Ru. — Библиотека сайта Veslo.Ru. Для зарегистрированных на Весле Хронов - карты здесь — Туризм и путешествия на Куличках. Карелия, Кавказские Минеральные Воды, Самарская лука, Средняя Азия, Памир, оз. Иссык-куль, Хребет Хамар-Дабан, Прибайкалье, Крым. — Архив Турклуба 'Зодиак'. Средний Урал, Южный Урал, Северный Урал, Приполярный Урал, Якутия, Северное Забайкалье, Восточное Забайкалье, Хамар-Дабан, Байкал, Приморье, Алтай, Западный Саян, Восточный Саян, Тянь-Шань. — Топографические карты — Сборник отчетов прохождения маршрутов по разным регионам. Некоторые описания маршрутов сопровождаются картами. — Карты, GPS, отчеты. Команда Бардюр. Индия, Кавказ, Камчатка, Китай, Кодар, Крым, Мадагаскар, Памир, Русский Север, Турция, Тянь-Шань. — Средний и Южный Урал, Восточный и Западный Саян, Алтай. — Карты от Афанаса. Подмосковье, Карелия, Прионежье, Писта, Войница, Тумча, Куржма. — Топографические карты Дальнего Востока. Приморский край, Хабаровский край, Еврейская АО, остров Сахалин, Курильские острова, Камчатская область. — Карты на Angara.Net — Байкальский регион. Хамар-Дабан, Байкальский хребет: гора Черского, Олхинское плато, Хамар-Дабан: Соболиные озера, Мунку-Сардык, остров Ольхон, Хамар-Дабан: пик Черского, Приморский хребет: Голоустное – бухта Песчаная, Прибайкалье. Есть привязка к Ozi — Карты Южного Казахстана. Аксу-Джабаглы, Майдантал; Чаян-Каратау; Боралдай, Улькен- Бала — Бугунь; Боралдай, Улькен- Бала — Бугунь; Чимкент-Казгурт — т/б 'Южная'; Чимкент — р.Бадам — Обручёвка — р. Арысь — Темирлановка — Кызыласкер; Тюлькубас — п. Сайрамский — Улучур — оз. Сырдарья — Чардара — Чаульдер; Чошкакуль. — Сборник топографических карт средней полосы России. За деньги — Хребтовки Кавказа, Памира, Памиро-Алтая, Алтая, Тянь-Шаня, Камчатки - карты с привязкой Ozi Отдельные регионы: — Алтай — Северный Байкал — Красноярский край — Лемкiвщина (юго-восток Польши, восток Словакии, запад Украины) — Московская область — Новгородская область — Польские Татры — Высокие Татры (Словакия) - Очень подробные карты по Свердловской области и окрестностям Е-бурга - Подборка карт по всему Уралу (Южный, Средний, Северный, Приполярный, Полярный) Коллекции ссылок: - портал со ссылкой на ftp сервер, в т.ч. Есть 500-метровки Прочее: - Как привязывать карты в OziExplorer'е - привязка с картинками - видеоверсия привязки карт к Ози. Утепляемся к зиме: вяжем свитер Вязаные свитера давно стали необходимой деталью практически любого гардероба. Это и неудивительно, если принять во внимание, сколько полезных свойств сочетает в себе этот вид одежды. Вязание спицами для женщин – это не просто возможность приобрести нужную вещь без излишних затрат, но и выразить свой вкус и индивидуальность. Вязаные свитера сохраняют свою актуальность уже не одно столетие, и могут являться как предметом верхней одежды, так и дополнительным утеплителем под пальто или шубу. Вязание спицами свитера открывает для вас множество возможностей опробовать новые рисунки, типы вязки и сорта шерсти, причем иногда в одной и той же модели! Белый мужской свитер выполнен спицами. Практичная модель 2018 года для мужчин вяжется спицами из чистошерстяной пряжи. Рельефные узоры джемпера отлично подходят для гладкой пряжи, например качественной шерсти, хлопка, хлопка с вискозой, шёлка или смесовой льняной пряжи. Вы можете варьировать, полностью полагаясь на своё чувство моды. Если пряжа толстая, то узор выглядит особенно рельефно, если пряжа тонкая, то получится изысканная, благородная структура. ![]() Описание вязания мужского свитера рассчитано на размер: 48/50. Сделайте выкройку по своим меркам. Полосы с зигзагом очень оживляют мужской свитер спицами из чистой шерсти, связанный патентным узором. Вам потребуется: 950 г белой пряжи 100% мериносовой шерсти; спицы № 3.5 и № 4. Красивый и нарядный джемпер с регланом и ажурными рукавами ¾ вязаный спицами| Блог elisheva. Вязать КружеваВязать. Купить Жилетик коричневый на пуговках - жилет вязаный, bijutania, Жилет женский, вязание спицами, косы. Вязание спицами мужские свитера на русском языке. Узоры для вязания мужского свитера спицами Зигзагообразный узор вязать по схеме, на которой приведены только лицевые ряды. Патентный узор вязать спицами № 4. По-другому этот узор называется 'английская резинка'. Мужской свитер спицами схемы с описаниями. Женский свитер связан спицами. Благодаря удачному расположению ажурного узора такая модель подойдет и для полных женщин. В очаровательном пуловере с декоративной ажурной кокеткой и косой в центре, связанном из смесовой хлопчатобумажной пряжи с металлическим блеском, вы произведете фурор. Размеры: 36/38 (40/42) 44/46 Вам потребуется: 500 г пряжи (75% хлопка, 20% металлизированного волокна, 5% полиамида, 55 м/25 г); прямые спицы № 7; круговые спицы и крючок № 6. Вязание спицами схемы и узоры Лицевая гладь: в круговых рядах вязать лицевыми. ![]() Ажурный узор с косами (коса шириной 6 п.): вязать по схеме. Плотность: 16 п. = 10 x 10 см. Как связать свитер спицами. Описание и схемы вязания. Вязаный женский свитер с узорами выполнен спицами из шерстяной пряжи. У этого масса достоинств. Удлиненный силуэт помогает скрыть лишние объемы – и эта модель подойдет полным женщинам. То, что на первый взгляд кажется сложным, на самом деле совсем просто: спинка и перед вяжутся прямо и пройма рукава прямая – не надо заморачиваться с посадкой головки рукава в пройму. Задает тон вязаному женскому свитеру красивый узор со скрещенными петлями. Выберите яркий цвет и эффектную пряжу, свяжите эту модель спицами узором из ажурных полос – и успех обеспечен! Размеры: 38/40 (42/44) 46/48. Подойдет и для полных женщин. Для вязания вам потребуется: 700 (750) 800 г пряжи Extra (100% овечьей шерсти, 125 м/50 г); круговые спицы № 3.5 и № 4. Как связать женский свитер спицами. Описание работы и схемы вязания. Женский свитер связан спицами красивым ажурным узором с косами. Прямая пройма и отсутствие необходимости вывязывания оката рукава позволяют связать такой пуловер и начинающим вязальщицам. Такой покрой подойдет и полным женщинам. Размеры вязаного женского свитера: 36/38 (42/44) Для вязания вам потребуется: 400г ярко-розовой пряжи Charme; спицы № 4 и № 4,5. Плотность вязания свитера спицами. Ажурный узор с косами, спицы № 4.5: 24,5 п. = 10 х 10 см. Вязание свитера спицами для женщин на осень зиму 2013-2014 с описанием и схемами бесплатно. Много десятилетий назад родственница научила меня вязать свитер с рукавами реглан на круговы хспицах по кругу. С тех пор связано-перевязано великое множество свитеров, джемперов, платьев, жилетов, пончо и даже детских комбинезончиков этим замечательным способом. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что многие вязальщицы не любят сшивать готовые изделия. Бывает, что свяжешь классную вещь, а она лежит днями, ждет вдохновения, чтобы начать сшивать детали. Для нас, ленивых сшивальщиц этот мастер-класс:) Для самого простого свитера взяла секционную пряжу и спицы Addi № 3. Воротник вязала высокий, резинкой 2 x 2 (2 лицевые, 2 изнаночные). В начале вязания всегда оставляю нить длиной, примерно 25-20 см, в зависимости от высоты ворота. Этой нитью потом сошьем срез воротника. Для взрослого изделия почти всегда набираю 100 петель. Конечно, это число изменится, если у вас более толстая или, наоборот,очень тонкая пряжа (или шея). Провязав длину ворота 20-25 см распределяем петли на части: 4 регланных полосы, 2 рукава, полочка и спинка. Регланные полосы у меня по 2 петли, то есть, 100 - 8 = 92 петли. По 20 петель на рукава, 24 петли на полочку и 28 остается на спинку. Для естественной посадки по спинке провязываю 2-3 ряда (вперед-назад). Для этого соединяем края воротника и далее вяжем на круговых спицах. Спинка у нас 28 петель, поэтому вяжем в одну сторону 13 петель, поворачиваем изделие, вяжем на изнаночной сторне 26 петель, снова поворачиваем, вяжем на лицевой стороне, при этом последнюю петлю провязываем вместе с предыдущей. Делаем так для того, чтобы не обазовалась дырочка на месте поворота. Снова вяжем на изнаночной, соединяя 2 вместе, поворачиваем и теперь вяжем основное полотно все время на лицевой стороне. Количество петель на спинке у нас получилось в итоге 26. Не зашитый срез воротника служит меткой для отсчета петель. Далее вяжем так: 13 лиц.(половина петель спинки), накид, 2 лиц. (регланная линия), накид, 20 лиц.(рукав), накид, 2 лиц. (регланная линия), накид, 24 лиц. (полочка), накид, 2 лиц. (регланная линия), накид, 20 лиц.(рукав), накид, 2 лиц. (регланная линия), накид, 13 лиц. (вторая половина петель спинки). Накиды для этого свитера делала перекрученными, чтобы не было дырочки. Далее вяжем по кругу лицевыми, провязывая накиды. Принцип такой: в одном лицевом ряду делаем накиды до и после регланной линии, а в другом ряду провязываем их. В такой последовательности вяжем до подмышек. Чем еще хорош этот метод? А тем, что всегда можно примерить изделие на человеке и скорректировать. Если размер устраивает, то полочку и спинку оставляем на спицах, а рукава вяжем на дополнительные спицы или булавки. Вяжем также вкруговую до конца изделия, закрываем петли. Ничего сшивать не надо, только аккуратно убрать кончик нити. А вот рукава придется сшивать:) Просто мне так удобнее вязать небольшую ширину. Вяжем на лице лицевой, на изнанке изнаночной. Есть, конечно, мастера, которые вяжут рукава вкруговую на 5 спицах, но это уже дело вкуса. Это основа, а нюансов и разновидностей десятки. Горловина может быть узкая, двойная, с воротничком или просто руликом. Рукава короткие, длинные, с оборками и разрезами. Регланные линии вывязаны косами, жгутами, ажуром, другой пряжей или даже с вшивной молнией. Если накиды перед регланными линиями делать не перевернутыми, а прямыми, тогда будет красивая ажурная полоса. Также можно сделать саму регланную полосу пряжей другого цвета. В начале вывязывания полотнища к каждой регланной полосе привязывается нить другого цвета. Вязать основным цветом, перед регланной линией перекрестить нить с нитью другого цвета, затем провязать 2 петли цветной нитью, снова перекрестить с нитью основного тона и вязать дальше. Так как основная нить немного подтягивает дополнительную, то регланная линия выглядит как жгут или рулик, что придает ей некоторый шарм. Также делать накиды можно не в каждом 2-м ряду, а через четыре ряда, но накидов делать три. Вот как это будет выглядеть: А вот как выглядят регланные линии в пряже секционного окрашивания: Горловина может быть вывязана круглой или треугольной, с планками или с запахом. Здесь плотность шерстяной пряжи гармонизируется ажурными регланными линиями и ажурной окантовкой рукавов и низа изделия. Спасибо всем за отзывы! Пр расчете петель, будь то взрослое изделие или детское, или даже кукольное, всегда отталкиваюсь от количества петель ворота. Если ворот был 80 петель, вычетаю 2x4 =8 петель регланных полос и делю на 4. Получается 18. На рукава беру поменьше (хотя все тоже зависит от модели), по 16 петель, остается 19 на полочку и 21 петля на спинку. Но и это не догма! Всегда гибко подхожу к расчету петель. Например, если на полочке планирую вывязывать косу или жгуты, то наоборот, взяла бы для спинки 18 петель, а для полочки 22. Уважаемая мастерица! Руководствуясь вашими инструкциями, я училась вязать реглан сверху. Научилась, большое вам спасибо! По Вашему методу я могла связать только свитер из тонкой пряжи с воротником-гольф. Вязаное тонкое полотно растягивается и садится по фигуре хорошо, невзирая на низковатый (3 ряда) росток. Как только я вознамерилась этим же методом связать мужской джемпер из толстоватой ( спицы № 4,5) пряжи, оставляя разрез для пришивания молнии 20 см, воротничок-стоечка забастовал, по фигуре облегать отказался и топорщился, как на корове седло. Пришлось разрезать петельку, выпутывать ниточку, отсоединяя 'неправильный' верх джемпера от достойного низа. И довязывать реглан от линии разъединения снизу вверх, формируя горловину переда общей глубиной 10 рядов. Так что получилось так, что реглан без швов я могу теперь связать и снизу вверх. За это Вам отдельное СПАСИБО! Не было бы счастья, да несчастье помогло! OCR&Spellcheck Stanichnik, «Хранить вечно»: ТЕРРА – Книжный клуб; Москва; 2004 Аннотация Эта книга патриарха русской культуры XX века – замечательного писателя, общественного деятеля и правозащитника, литературоведа и германиста Льва Копелева (1912–1997). Участник Великой Отечественной войны, он десять лет был «насельником» ГУЛАГа «за пропаганду буржуазного гуманизма» и якобы сочувствие к врагу. ![]() Настоящей должностной инструкцией. Артист духового оркестра должен знать: - музыкальную литературу для своего инструмента. - теорию музыки и сольфеджио. - основной и текущий репертуар коллектива. - правила и нормы охраны труда и пожарной безопасности. Во время отсутствия артиста. Долгое время лучший друг и прототип одного из центральных персонажей романа Солженицына «В круге первом», – с 1980 года, лишенный советского гражданства, Лев Копелев жил в Германии, где и умер. Предлагаемое читателю повествование является частью автобиографической трилогии. Книга «Хранить вечно» впервые издана за рубежом в 1976 и 1978 гг., а затем в СССР в 1990 г. Но строк печальных не смываю Пушкин Для них соткала я широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов. Анна Ахматова Часть первая. Первые дни вечности Глава первая. Арест 5 апреля 1945 года. Ясный солнечный день. Такой, когда уже с утра очевидно, что жизнь прекрасна и все должно быть хорошо. Госпиталь размещен в немецкой деревне к юго-востоку от Данцига в просторных кирпичных домах. Меньше болит спина, зашибленная бревном от взорвавшейся баррикады в Грауденце, слабее головные боли. Прошло больше двух недель с тех пор, как меня исключили из партии и отчислили из Политуправления 2-го Белорусского фронта с должности «старшего инструктора по работе среди войск и населения противника». Меня отправили в госпиталь с температурой, слепила жгучая боль, я еле ходил, согнувшись крючком, кряхтел, сдерживая стоны. Но в это утро я был почти здоров Пришел комиссар госпиталя, худой, широколицый майор. Мы были давно знакомы, его жена работала у нас в канцелярии. Он и раньше несколько раз заходил, сочувственно выслушивал рассказ о том, как меня исключали за «притупление бдительности, выразившейся в проявлении жалости к немцам и настроений буржуазного гуманизма». Он обещал эвакуировать меня в Москву: «Там и медицина основательней починит, и с партийными делами разберутся». И в это утро он пришел, как всегда, спокойно-приветливый, немногословный. Позднее вспомнилось, что он смотрел как-то в сторону и спешил. – Вот что, мы, значит, перебазируемся. Есть приказ, чтоб всех, кто ходячие, выписать: кого в тыл, кого, чтоб догоняли на попутных. Так вот ты, значит, отправляйся пока в резерв, я тебе машину дам, а потом уже с ними, с резервом значит, догонишь нас на новом месте и там долечим, а может, все же удастся, в Москву отправим. Я переоделся, получил свой чемодан, пистолет, шинель и «личное дело» – большой пакет за пятью сургучными печатями. – Полежи пока на моей койке, пока, значит, машина освободится Вот приемник, трофейные газеты Комната была солнечная. Из открытой форточки дышало теплом – влажным, пахнущим землей. В немецких газетах панические сводки: «Жестокие оборонительные бои противнику удалось продвинуться», отчаянные призывы и нелепые в своем постоянстве рекламные объявления; я настроил приемник, слушал музыку Без стука вошли двое: капитан и старший лейтенант. Вежливо козырнули. – Простите, это вы товарищ майор Копелев? – Наш генерал просит вас зайти к нему насчет работы. – Из какого вы отдела? В штабе фронта в каждом отделе и управлении – авиации, артиллерии, саперном, танковом – были свои разведотделы, везде нужны были офицеры, владевшие немецким. Меня знали многие штабисты, и я не удивился, что вот пришли, даже не дождавшись, пока доберусь до резерва. Капитан ухмыльнулся. – Да ведь нашему брату все равно, где служить. И это не удивило. Разведчики любят напускать таинственность. – Что ж, пошли Это недалеко? Можно шинель внакидку? Как тут у вас комендант, не цепляется? – Два дома отсюда Комендантских не встретим. Широкая улица. Каменные дома с палисадниками, большими дворами. На дороге подсыхающая разъезженная глина. Проезжают грузовики, «виллисы», снуют солдаты. Вошли через двор в один из домов. Большая комната: обычная сутолока штабной канцелярии. Кто-то сказал: – Генерал просит подождать несколько минут Прошли в другую комнату, большой стол посередине, стоят и сидят несколько офицеров и солдат. Старший лейтенант, молодой, круглолицый, добродушный, спросил бесхитростно: – Что это у вас за пистолет, товарищ майор? Кабур какой-то чудной. – Бельгийский браунинг. Первый номер. – Четырнадцатизарядный? Можно поглядеть? Мне не впервой было встречать любопытный и даже завистливый интерес к большому, тяжеловатому, но очень приладистому и надежному «бельгийцу». Достал, протянул. И в то же мгновение с другой стороны капитан, который привел меня, с ухмылочкой, и уже совершенно другим казенным голосом: – А теперь прочитайте вот это. Куцая бумажка – печатный бланк «Ордер на арест». Первое ощущение – удар по голове, по сердцу Потом недоумение и злая обида. – Зачем же вы пистолет так выпрашивали? Неужели боялись, что я стрелять стану. – Ну ладно, ладно. Сдайте документы, снимите орденские знаки. Вынимайте все из карманов Вот ваши вещи, обыскиваем при вас Солдат внес мой чемодан. Раскрыл: белье, письма, рукописи, книги, табак – все вывалили на стол. Мысли заметались беспорядочно. Заставил себя думать спокойнее Разумеется, это устроил Забаштанский. Но что он мог придумать такого, чтоб добиться ареста? Что произошло, пока я был в госпитале? Я спросил, на каком основании арестовывают, в чем обвиняют. Капитан, ставший теперь сумрачным и раздраженно-торопливым, отвечал сухо: – Мы не знаем. Мы выполняем приказ. Арест санкционирован командующим фронтом. О причинах узнаете на следствии. Без причин у нас не арестовывают. Рылись в книгах. Там были «Майн кампф» Гитлера, сборники статей Геббельса, Лея, Розенберга, несколько журналов СС Но это никого не заинтересовало, просто отбросили. Просматривали тетради, дневники, рукописи, письма. Особенно тщательно рукописи, перепечатанные на машинке. Большая часть заготовки книги, которую тогда задумал – «Четверть века лжи» – о методике и формах нацистской пропаганды. Дневники за 1943-1944 годы. Я испугался, что они могут пропасть Стал объяснять, что это имеет значение не только личное, но и для истории. – Все будет цело! Все запишем в протокол (все пропало, и потом я тщетно пытался разыскать следы). Письма дочек лежали отдельно. Капитан проглядел небрежно. – А, это детские – и начал рвать. Я заорал: – Не сметь не позволю Кажется, ругался, голова горела от прилива крови. Было несколько мгновений того исступленного, ничего не сознающего бешенства, когда можно ударить, чем попадется, наговорить и натворить такого, о чем потом будешь жалеть. Кинулся к столу. Сразу схватили сзади несколько человек. Капитан струхнул. – Чего это вы?! Что тут такого? Старые бумаги. Не забывайте, что вы арестованный. Ишь, раскричался! – Должно быть у вас нет детей, если вы спрашиваете: «Что тут такого». Письма не порвали и по моему требованию занесли в протокол: столько-то писем разных. Они очень торопились – капитан, старший лейтенант и еще какие-то двое. Я стал настаивать, чтоб записали тетради и рукописи. Они отмахивались – не пропадет Уже тогда, в первый час, еще сам не сознавая, я ощутил то непроницаемое равнодушие, которое едва скрывают слова, произносимые потому, что «так положено», – равнодушие даже не холодное, а просто бестемпературное, бесцветное и бессмысленное. О пан-Буг, ктуры есть на небе, Выцьонгни справедливой длонь, Волам з Варшавы дзись до цебе, О польскон вольносць, польской бронь! О пан-Буг, скруш тэн меч, цо сек наш край, До вольной Польски нам повругциць дай! Отряд, в котором дрались остатки его взвода, отступал уже в самые последние дни по канализационным трубам. Там, под землей, их настиг приказ генерала Бур-Комаровского о капитуляции. С ними был немец-перебежчик Ганс – «Ганс з Берлину». Он пришел к ним в конце второй недели восстания и сказал, что он сын коммуниста, казненного гитлеровцами, что сам был юнг-коммунистом и хочет воевать против фашизма. Разумеется, мы не могли ему поверить, мы смотрели на него и видели проклятый немецкий мундир, слышали проклятую швабскую речь. Он понял и сказал: «Я вижу, что вы не можете мне поверить, и это справедливо. Так вы проверьте меня. А для этого незачем давать мне оружие. Вам очень вредят «голиафы» (самоходные мины), вы не умеете от них отбиваться, они разрушают баррикады и дома. Я покажу вам, как можно остановить голиаф и потом захватить его. Для этого мне нужны клещи-острогубцы или саперный топорик, а ваши парни пусть держат меня на мушке» Мы согласились, и в тот же день, когда на нашем участке против большой баррикады услышали, как опять урчит проклятый «голиаф», двое наших со «стэнами» (автоматами) и Ганс с тесаком и клещами пошли ему навстречу, вдоль стен домов, перебегая от дерева к дереву, – там улица была очень красивая, тенистая, в каштанах. «Голиаф» с виду как танкетка, маленькая, низкая, без башни, просто железный ящик на гусеницах; ползет, урчит, упрется в мишень – в ДОТ или в заграждение – и как ахнет полтонны взрывчатки – целый дом в кучу кирпича. А Ганс выскочил на него сзади и сразу тесаком обрубил провод. Немцы их, оказывается, как собак, на поводке пускали. И все управление, и взрыв производили электрически по проводу. Как только Ганс его обрубил, «голиаф» остановился и замолк. А наши все, кто на баррикаде и в домах были, стали кричать «ура», «виват» и такой огонь открыли, что мы немцев на целый квартал отбросили. Потом Ганс показал, как разоружать «голиаф» и как из той же взрывчатки мины и гранаты делать Тогда мы ему поверили, приняли, как брата, только он не хотел носить значок белого орла, а носил белокрасную ленту – и польская, и все-таки красный цвет есть. Кто-то достал ему красноармейскую звездочку, он был очень рад. Он захватил еще дюжины полторы «голиафов», а наши хлопцы научились не хуже. Так вот, когда пришел приказ о капитуляции, он был с нами. Приказ нам принес польский офицер, а его сопровождали немцы. Мы очень измучены были, много раненых, все голодные, в вонючей грязи, простуженные, хриплые, злые от бессонницы, одуревшие Но мы стали говорить, а как же с Гансом, ведь нельзя ему в плен с нами, его замучат, а мы не можем предавать такого товарища. Он догадался, что о нем разговор, он к тому времени уже понимал попольски, правда, немного, но тут и без того догадался и сказал: «Камрады, я понимаю, вы про меня думаете, это хорошо, вы хорошие камрады, но я вам помогу». Мы не успели сообразить, что он хочет делать, а он взял две немецкие ручные гранаты, знаете, такие с длинными ручками и взрывателями на шнурках, зубами потянул за шнурки, зажал их себе крепко под мышки, отбежал подальше в угол и лег. До нас даже и осколочка не долетело, все ему в грудь. Мы потом в плену хотели вспомнить, как его фамилия была, никто не знал. Просто Ганс з Берлину Из Берлина, а какой геройский хлопец. Варшавским повстанцам в немецком плену пришлось тяжко. С ними обращались не лучше, чем с нашими пленными в самую трудную пору, а, пожалуй, даже хуже. Первые четыре дня вообще не давали ни есть, ни пить, раненых пристреливали, избивали всех. Их конвоировали и стерегли немецкие и украинские эсэсовцы из дивизии «Волынь», которая понесла большие потери в боях на улицах Варшавы. У Тадеуша сохранились явственные «памятки» об этом времени. У него были выбиты все передние зубы, на голове и на теле остались шрамы от ударов прикладами и коваными сапогами. Поэтому такой необычной показалась мне сперва его внешность – очень молодые, почти ребячьи серые глаза, юношески чистый лоб и стариковское лицо, с дряблой кожей, запавшим беззубым ртом и поседевшими ломкими волосами. После месяца голода, побоев, издевательств, когда ежедневно умирали десятки людей, обессиленных уже в последние дни восстания, а охранники не позволяли выносить трупы – «пусть больше наберется», – в лагере вдруг появилась комиссия – немецкие и польские врачи. Отбирали наиболее здоровых, таких, что еще самостоятельно ходили. И в тот же день перевели их в другой лагерь, в чистые бараки, с хорошо оборудованной санитарной частью и начали кормить, да не просто сытно, а усиленно, вкусно, давали шоколад, вино. Когда все достаточно окрепли – Тадеушу там даже изготовили вставные челюсти – начались военные занятия. Обучали свои же офицеры в старых польских мундирах. Да и всем курсантам выдали польскую форму, только сапоги были немецкие Учили тактике партизанских боевых действий. Учителя гордо рассказывали о том, как они нападали на немцев, как они организовывали и вооружали отряды АК, создавали склады оружия, налаживали нелегальную связь. Иногда на занятиях присутствовали немецкие офицеры. Слушали с интересом, вежливо козыряли, здороваясь и прощаясь. Сначала никто ничего не понимал, радовались сытной пище, радовались, что опять в руках оружие, хоть и учебное – винтовки с присверленными стволами и без затворов. Наступила зима 1945 года. Выдали отличное теплое обмундирование. И в январе начали быстро формировать отряды. Тадеуша зачислили в отряд из 30 человек, командиром которого был майор – кадровый польский офицер, попавший в плен еще в сентябре 1939 года. Их выстроили, и немецкий подполковник с широкими лампасами генерального штаба произнес речь. – Господа, до сих пор мы были противниками. Но германская армия умеет ценить воинскую доблесть своих противников. Мы уважаем вас за ваш патриотизм, за вашу отвагу, испытанную в самых трудных условиях. Германская армия вынуждена отступать и оставляет территорию вашего отечества. Мы знаем, что многие из вас имеют причины быть недовольными нами и всем, что они испытали во время оккупации. Но, господа, вы же солдаты, и незачем вам объяснять, что это война, вообще небывалая по размаху, по ожесточенности. После победы германской империи во всей Европе воцарится новый, разумный и справедливый порядок, достойный традиции нашей общей европейской культуры. Ведь сколько бы мы ни воевали друг с другом, мы все – европейцы. А сейчас с востока движутся азиатские орды. На вашу родину наступают те варвары, которые убивали ваших товарищей в Катыни, кто сгноили сотни тысяч поляков в Сибири, те, кто предали вас, когда вы дрались в Варшаве, сюда идут банды жидов и монголов, полчища грубых, жестоких москалей, которые полтора столетия угнетали ваш народ. Вчера еще мы были врагами. Но сегодня сама история решила по-другому. Волею истории, в интересах всех народов Европы, в интересах нашей и вашей родины мы становимся союзниками. Поэтому мы даем вам самое лучшее оружие, самое лучшее снаряжение, продукты и боеприпасы и предоставляем вам возможность с такой же отвагой и упорством, с каким вы сражались против нас, защищать теперь многострадальную Польшу от нашествия Советов. После этого мы спели молитву и «Еще Польска», и нас погрузили на три мощных грузовика. На всякий случай предусмотрительные немцы везли в одной машине нас безоружных, а в другой сложили оружие: автоматы, пистолеты, пулеметы, фаустпатроны, три миномета, гранаты, очень много взрывчатки, всяческие боеприпасы, две рации, медикаменты, палатки, химические грелки и даже ящики с коньяком. Отряд поляков сопровождал немецкий лейтенант с фельдфебелем и двумя солдатами, шоферы тоже были немецкие солдаты из тылового автобатальона. Приехали вечером в лес в стороне от шоссе, где-то к западу от Быдгоща. С востока явственно доносилась артиллерийская стрельба. Уже в пути поляки договорились о том, что будут делать, и едва началась выгрузка и они взяли в руки автоматы, как все немцы были схвачены: они и не пытались сопротивляться. Отряд укрепился в лесу, выслали разведку, хотели разведать немецкие коммуникации или тылы, чтобы напасть на них Но уже к утру убедились, что немцы отступили, по шоссе шли советские танки. Весь отряд строем с песнями вышел к ним навстречу. Первые советские бойцы и офицеры, с которыми они встречались, приняли их по-братски, вместе распивали немецкий коньяк, обменивались на память пистолетами. Но потом их разоружили, сперва интернировали, а затем объявили арестованными и подследственными как изменников родины. Наивный правовед Иван Иванович поражался и возмущался, как это возможно. Мы все советовали Тадеушу, что именно он должен говорить Но следователь возражал ему: «Советская армия – союзник Польши, а немцы – наши общие враги, вы взяли в руки немецкое оружие, чтобы напасть на советские войска, значит, вы изменили своей родине Вы говорите, что подсудны польским судам, но мы – союзники Польши и должны судить вас как ее изменников, а уж суд разберет, кто заслуживает помилования или оправдания». Споря о правомочности следствия и суда, мы единодушно утешали Тадеуша и двух немцев-шоферов – это были те солдаты, которые сидели у параши с капитаном, – что все окончится благополучно. Один из них, рядовой – гамбуржец с бледным интеллигентным лицом, обросшим ровной полукруглой темнорусой бородкой, – был коммунистом. Его долго не брали в армию как политически неблагонадежного, а потом зачислили в тыловой батальон. Он рассуждал обо всем, что с ним произошло, с поразительной объективностью и почти бесстрастно. Он не сердился и не жаловался на тех, кто его арестовал и допрашивал. Говорил, что понимает недоверие и ожесточенность русских геноссен. Он думал, что его осудят на принудительные работы. Жалел, что именно таким путем попадет в Россию, о которой давно мечтал. Но все же хорошо, что попадет и будет участвовать в строительстве социализма. Он рассуждал именно так, как многие из тех немецких коммунистов, которых я знал, – последовательно, логически выводя одно умозаключение из другого. Это была добросовестная, педантичная последовательность отвлеченных суждений: гитлеровские армии причинили вашему народу много страданий, обычные люди не могут в своих представлениях отделять армию от народа, к тому же немецкий народ долго терпел гитлеровский режим, поэтому советские люди не доверяют всем немцам, и тем более немцам, носящим военный мундир, следовательно, и я стал объектом недоверия и ненависти советских людей. Иначе и не может быть. Поскольку я не могу этому никак препятствовать, но в то же время был и остаюсь коммунистом, я обязан возможно лучше работать на пользу советской страны, ибо это значит и на пользу мирового, а следовательно, и немецкого пролетариата В начале мая был суд. Тадеуша осудили на восемь лет, его товарищей на разные сроки – от восьми до пятнадцати лет, всех немцев, в том числе и ефрейтора-коммуниста, приговорили к расстрелу. Из обитателей восьмой камеры запомнились еще двое. Они были в немецких мундирах, но в наших пилотках и в наших разбитых ботинках – им уже успели «сменять» сапоги. Один постарше и побойчее, с медно-рыжей проволочной бородкой и ярко-синими быстрыми переменчивыми глазами, другой был тощий, молчаливый и тусклый. Рыжего допрашивали чаще всех в камере; несколько раз он возвращался избитым, тяжело дышал, глухо постанывал, смотрел затравленно, с тоскливым отчаянием. Их называли власовцами. Эта кличка и вид немецких кителей вызывали во мне брезгливую неприязнь. Они были изменниками, и уж неважно, от вражды к государству или из трусости, но именно изменниками, служили гитлеровцам! Что могло быть отвратительней. Позднее я узнал, что они не власовцы, а «хиви», т.е. «хильфвиллиге» – согласившиеся помогать, или добровольная прислуга. Так немцы обозначили особый разряд военнослужащих, введенный новыми полевыми уставами вермахта в 1942 году. Тогда в каждой пехотной роте, артиллерийской батарее и соответствующем танковом подразделении немецкой армии часть нестроевиков – обозных конюхов, кухонных мужиков, санитаров, ездовых, мастеровых-ремонтников и т.п. – заменяли такими добровольцами из военнопленных; они получали немецкое обмундирование, но без погон, немецкий солдатский паек, несколько меньшее денежное жалование и, как правило, не получали оружия. В тыловых, строительных, транспортных и т.п. Частях их было значительно больше, чем во фронтовых. Впервые я увидел хиви летом 1944 года в Белоруссии – иногда с ними самочинно расправлялись на месте захватившие их солдаты: «А, землячки, изменники вашу мать, власовцы, шкуры!» Хорошо, если просто расстреливали или вешали, случалось, что подолгу избивали, затаптывали насмерть. Я знал, что хиви – не власовцы, и полагал, что убивать их не нужно. Знал, впрочем, что и с настоящими власовцами не так просто было: большинство «записались», только чтобы спастись от голода, а иные и вовсе для того, чтобы, получив оружие, перебежать к партизанам. Но и те и другие представлялись мне если не врагами, подлежащими истреблению, то уж во всяком случае существами низшего порядка, презренными, жалкими, которые сами повинны в том, что их будут встречать с недоверием, отвращением, и никогда не простят их все, кто честно воевал, хоронил погибших в боях друзей и товарищей, все солдатские вдовы, все искалеченные и обездоленные той войной, в которой они помогали врагу, служили ему, пусть даже подневольно, но ели его хлеб, носили его форму Так я думал, так чувствовал не только в первые дни и месяцы заключения, но и позднее. И когда уже начал понимать ограниченность, несправедливость таких решительных и жестоких обобщений, когда, узнав много пленнических судеб, услышав множество рассказов – очень разных, но в главном похожих, – стал думать о них объективнее, разумнее и добрее, все же еще долго оставалось инстинктивное чувство недоверчивой и по сути неприязненной, хотя и жалостливой отстраненности и, конечно, сознание превосходства. Оставалось такое же, вероятно, чувство, как то, которое все еще иногда возбуждают негры, евреи, цыгане и вообще инородцы либо простонародье у тех, кто лишь рассудком, логикой преодолел расистские, антисемитские, шовинистические или сословные предрассудки. Логические представления одолеваются разумом. Но подсознательные чувства, эмоциональное, почти безотчетное восприятие сохраняются надолго – если не навсегда. Мне понадобились годы, чтоб по-настоящему избавиться от живучего яда, скрытого в таких военно-патриотических представлениях и восприятиях. И двое хиви, с которыми я провел вместе первые недели в камере полевой тюрьмы, слушая их рассказы, споря с ними и о них, были первыми, кто начал помогать мне в этом. Хиви набирались только из военнопленных красноармейцев. Солдаты всех других армий, воевавших против Германии, в том числе и польской, бельгийской, голландской, датской, норвежской, т.е. Таких, которых уже вовсе не существовало, могли, хоть и невесело, но все же как-то жить в обычных лагерях для военнопленных. Они и в плену оставались гражданами своих стран, даже если это были только жалкие огрызки государства, как Польское генерал-губернаторство. Они получали посылки от родных, от Красного Креста, переписывались с близкими, твердо знали, что вернутся домой после войны, как бы она ни кончилась. А нашим бойцам еще в казармах в мирное время втолковывали, что плен – это измена родине. Многим было достаточно хорошо известно о том, что происходило в 1937-1938 годах. Многие знали о непререкаемых законах бдительности, которые требовали подозрительного недоверия ко всем, кто хоть как-то соприкоснулся с «врагом» и вообще с иностранцами, знали, что никто из тех, кто побывал в плену у финнов и японцев, не вернулся домой. Все это существенно облегчало деятельность немецких пропагандистов и их помощников, которые доказывали, что советским гражданам, попавшим в плен, нельзя рассчитывать на снисходительность своего государства, что Сталин их всех «списал», что именно поэтому они не получают ни писем, ни посылок, что советское государство, единственное в мире, не признает Гаагской конвенции о военнопленных и всех попавших в плен считает изменниками и т.д. Мне часто приходилось слышать и от немцев, и от поляков, с которыми встречался в тюрьмах и лагерях, насмешливые, издевательские упреки: почему, дескать, ни одна из покоренных гитлеровцами буржуазных стран не смогла поставить Гитлеру больше одного батальона солдат, между тем как сотни тысяч, почти миллион советских бойцов и офицеров – граждане наиболее успешно воевавшей социалистической державы – служили во власовских и казачьих частях и всевозможных легионах: волжском, т.е. Татаро-чувашском, кавказском, туркестанском, в дивизиях СС «Галиция» и «Волынь» и непосредственно в немецких войсках как хиви. Что можно было возразить на это? Und willst du nicht mein Bruder sein, So schlag ich dir den Schädel ein – поется в ландскнехтских куплетах Точь-в-точь так же думали и поступали мы – фанатичные послушники всеспасительных идеалов коммунизма. И когда мы видели, что во имя наших высоких, добрых идей совершаются низменные, жестокие дела, и когда сами в них участвовали, то больше всего боялись растеряться, впасть в сомнение, в ересь, боялись утратить безоглядную веру. В 1930-м и в 1933-м и тем паче в 1937-1938 годах, мне бывало жутко, наваливалась злая тоска. Но я убеждал себя, как привык и приучился раньше: «ошиблись, перегнули, не учли» «логика классовой борьбы», «объективная историческая необходимость», «варварские средства борьбы против варварства» Понятия добра и зла, человечности и бесчеловечности представлялись нам пустыми абстракциями. И я не задумывался, почему это человечность – абстрактна, а историческая необходимость или классовое сознание – конкретны. Понятия совести, честности, гуманности мы считали идеалистическими предрассудками, интеллигентскими или буржуазными и, тем самым, порочными. Все это я стал сознавать по-настоящему значительно позже, много лет спустя. Но уже в последние месяцы войны я ощущал это, как неотвратимо нараставшую угрозу. И тогда же впервые начал задумываться и решил, что нам недостает абсолютных, догматически прочных нравственных норм. Релятивистская мораль – дескать, все относительно; все, что полезно нам, – хорошо, а все, что полезно врагу, – плохо, – которую мы исповедуем, называя диалектикой, в конце концов вредит нам же, вредит социализму, воспитывает безнравственных ремесленников смерти. Сегодня они резво убивают врагов – настоящих или мнимых, воображаемых, завтра так же легко будут убивать своих Когда я говорил об этом, когда спорил, стараясь убедить – нельзя, чтобы наши солдаты убивали и мучили пленных, нельзя грабить польских и немецких крестьян, – я был озабочен прежде всего – если не только – мыслями о нашей стране, о нашем общественном строе. Какими станут потом, после войны эти пареньки, пришедшие на фронт из школы и ничему не учившиеся, кроме как стрелять, окапываться, перебегать и переползать, швырять гранаты? Они привыкли видеть смерть, кровь, жестокость и ежедневно убеждались в том, что газеты, радио, их собственные командиры на митингах рассказывают о войне совсем не то, что они сами видят и испытывают. Привычка к насилию и ко лжи, недоверие к слову, исходящему сверху, должны были обратиться против нас Как избежать этого? Меня исключили из партии и арестовали именно за такие мысли, высказанные вслух; в этом усмотрели «пропаганду буржуазного гуманизма и жалости к врагу». А я злился и недоумевал, почему так неправильно понят, ведь жалею не врагов, а своих. Снова и снова думал об этом в госпитале и в тюрьме И в тот первый день заключения в кузове машины, мчавшейся к тюрьме, глядя на звездное небо, полукругом обрезанное брезентовым верхом, на силуэты двух конвоиров, я думал все о том же, но уже как о новой жизненной задаче. Нужно разработать систему настоящей марксистской этики. До сих пор было не до этого. – Строительство. – Война Однако после войны нравственное воспитание станет насущной необходимостью. Миллионы людей озверели, развращены и гитлеровщиной, и самой войной, и нашей собственной пропагандой, воинственной, националистической, лживой. Такая пропаганда была необходима накануне и тем более во время войны, в этом я тогда не сомневался, но понимал, что она принесет отравленные плоды С Забаштанским, начальником 7-го отделения Политотдела 50-й армии, я познакомился в мае 1944 года в Рославле – там находился штаб новоформируемого 2-го Белорусского фронта. Мне он с первого же взгляда понравился. Невысокий, коренастый (потом он все жирел и стал туго мятым, почти кубическим толстяком), круглая, крепкая голова на короткой шее, смуглое, широкое лицо, по-ребячьи припухлые щеки, глаза – темные шарики – иногда тусклые, сонные, а иногда блестящие, хитроватые. Говорил он с мягким полтавским акцентом, шутил, играя простачка, но чувствовалось: смекалист, энергичен, упрям. Рассказывая на совещании о своем отделении, он толково, доброжелательно говорил о работниках; не хвастался, но ясно было, что уверен в себе, знает дело и знает, что недаром ест армейский хлеб В первый же вечер я привел его ночевать в домишко, где жил. До утра мы разговаривали. (Потом на партсобрании и на допросах я услышал некоторые свои рассказы необычайно преображенными.) – Зови меня «Миля» – поп окрестил Минеем, ну придумал же имячко, видно, со зла на батька. Полностью я Миней Демьянович тут без поллитры не выговоришь А с детства все зовут Миля Батько был хлебороб, самый простой бедняк, но у нас на Полтавщине, знаешь, бедняки в общем не голодували, жили не хуже, чем «крепкие середняки» где-нибудь в Средней России. В детстве пас свиней, но школу все же кончил. Был одним из первых комсомольцев. Стал секретарем сельской ячейки. А потом уж так и пошло. Сначала инструктор райкома, потом зав. Отделом, одним, другим, а потом и в секретари В 37-м году, знаешь, как кадры менялись. Стал первым секретарем райкома комсомола, а там членом обкома С 39-го был секретарем Львовского горкома партии, первым секретарем. Там и войну начинал. В ту ночь мы быстро подружились. Лежали в темноте, курили, говорили о войне, о прошлой жизни, о своих семьях. Он рассказывал. – Долго я жил, можно сказать, без всякой личной жизни. Райком, разъезды по селам, пленумы, конференции. Стал секретарем. Значит, положено и квартиру и всякое хозяйство, а кто этим будет заниматься? Ну и хоть работал, бывало, так, что неделями спал, не раздеваясь, только что не сидя за столом, а все ж таки парень молодой. Вокруг девки. Знают, что секретарь холостой, так и липнут. А блядовать мне нельзя – весь на виду. Районный город, знаешь ведь, – каждый про каждого все знает. Вот назначили меня в новый район первым секретарем, приехал я – стоит целый особняк, и с мебелью, а кормись в столовке и спи один. Так это обрыддо. Решил – женюсь. А как женишься? Мне ж нет времени залицятись ухаживать. Да и на ком попало нельзя, бдительность должна быть. А больше не хочется жить по-собачьи, всухомятку. Вот я и решил. В первый же вечер как приехал остался в райкоме и просмотрел личные дела всех комсомолок города – з села брать неудобно, скажут, секретарь свою жинку в город притащил. Ну в личных делах есть фотокарточки, знаешь, так что не вслепую выбирал. Скоро надыбал одну – работает в промкооперации, техсекретарь, машинистка, член бюро ячейки анкета подходящая, родители из бедняков, вся семья без пятнышка; характеристика хорошая, на личность приятная. На следующий день вызываю ее. Приходит и, вижу, трусится – с чего это первый секретарь лично вызывает, одну А я ей сразу все начистоту – вот так и так, нужно мне жениться, про тебя я узнал объективные данные, а сейчас и сам вижу, что ты мне подходящая. Мне, знаешь, нет времени и никакой возможности на любовь и на всякие романы. Я тебя, конечно, не принуждаю, а по-товарищески предлагаю. Ты пойди, обдумай, а я буду ждать до сегодняшнего вечера. Останусь тут в райкоме один до девяти, если согласна, приходи. Пока я это говорю, рассматриваю, она мне и вправду нравится, такая чернявая, быстроглазая, фигурка и вообще все как следует. И вижу, самостоятельная; смущается, конечно, девка все-таки. Я ее спросил: у тебя есть кто, может, уже гуляешь? Она головой мотает: «Нет». И еще говорю, если что раньше было, это меня не касается, мы же не мещане. Ушла она тихо так. Я весь день работаю, провел бюро, народ принимаю, с областью телефоню, а все на сердце вроде как щемит – придет или не придет? Уже день кончился, я всех з райкома поразгонял, сижу один в кабинете и ничего ни читать, ни делать не могу, все в окно поглядываю, окно як раз на улицу Потом уже темно стало, ну, думаю, не придет, надо какую другую по личным карточкам пошукать. И даже вроде обидно Вдруг замечаю, идет. Здалека ее увидел. Идет, и как бы ноги у нее заплетаются: постоит, подумает, опять идет. Я смотрю, штору з окна пошире открыл, чтоб видела, что светится, и даже вспотел, так переживаю. Зашла она в двери и еще до кабинета долго шла, чи, може, мне так показалось. Хотел все выскочить навстречу, и не позволяю себе, нельзя, должен и перед женой быть авторитет. Потом она так тихенько постукала Я почекав, а у самого сердце, як телячий хвист Потом спокойно так, солидно: «Да-а!» Она входит, вся бледная, и вижу слезки. Тут же я встал, вышел к ней из-за стола и, ничего не говоря, как обнял, аж ребра хрустнули, и в самые губы изо всех сил поцилував, она чуть и не сомлела А на другой день она ко мне переехала: записались, все, как положено, но никаких свадьб не празднували, я этого галасу не люблю И вот не поверишь, а она честная оказалась, хоть и горячая девка была, и уже за двадцать, и такая на вид вполне подходящая, а честная. Может, это, конечно, предрассудки или пережитки, но все-таки мне приятно было. Так с тех пор мы и жили. Очень хорошо жили. Работать она бросила, ведь хозяйство, и потом у нас двое сынов, но я следил, чтоб культурно и политически не отставала – приносил ей газеты, книжки, она на собрания и на политзанятия ходила. Теперь вот в эвакуации обратно работает, в партию приняли, а то уже переросток была Рассказывал он все это с плохо скрываемой гордостью – мол, вот, брат, как у настоящих людей складывается личная жизнь. Мне все это показалось чужим и даже чемто «неаппетитным», но не хотелось плохо думать о таком парне. Он не похож на меня и на моих друзей, но от этого он не хуже, чем мы. Первое столкновение произошло у нас из-за Дитера. Дитер, летчик, попал в плен в самом начале войны. Его самолет – он был пилотом дальней авиаразведки – сбили над Ленинградом, и он опустился на парашюте прямо в Летний сад. В лагере он стал антифашистом, закончил центральную (Красногорскую) школу. Молодой, длинноголовый, светло-русый парень с живыми, умными глазами и правильными чертами лица, был добродушен, старателен и наивно-самоуверен. Он легко сочетал прусскую офицерскую выучку, требовавшую четкости в словах и в действиях, «быстрой решимости» и «радостного приятия ответственности», с прилежно, школярски усвоенными основами коммунизма, был по-настоящему храбр, очень любознателен, остроумен и в меру, вполне по-офицерски, тщеславен. При женщинах он сразу менялся – становился мягок, нежен, впрочем, без слащавости, мечтательно и многозначительно таращился в пространство, и в голосе появлялись какие-то особенные переливы, мы говорили «затоковал». К нам он был прислан как уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия». Работе этого комитета и его уполномоченных в Москве придавали большое значение. Мануильский говорил: «Будем разлагать немцев руками самих немцев». В комитете видели зародыш будущего антифашистского народного фронта. Необходимо было, чтобы деятельность комитета, его издания, его представители завоевали доверие немецких солдат. Нам приказывали неукоснительно следить за тем, чтобы все тексты, издававшиеся на фронте от имени Национального комитета, составлялись и редактировались только немцами, чтобы все звукопередачи вели они сами. В пропаганде от имени Национального комитета, выступавшего под черно-бело-красным знаменем кайзеровской Германии, нельзя было допускать и тени иностранного акцента. Поэтому листовки, составлявшиеся уполномоченными, можно было сокращать, но не редактировать. Когда Дитер впервые приехал в 50-ю армию, в отделение Забаштанского, тот был как раз увлечен очередной установкой, полученной из Политуправления. Требовалась конкретная пропаганда – то есть, обращенная к конкретным частям и лицам, основанная на конкретных событиях. Узнав от очередного «языка» некоторые подробности о личной жизни и служебных взаимоотношениях офицеров немецкого полка, Забаштанский придумал «хитрую листовку». Он приказал Дитеру написать ее, как «личное письмо-инструкцию» и, называя поименно офицеров, извещать их о получении их «отчетов», спрашивать о «выполнении прежних указаний» и в заключение приказать «перейти к борьбе в открытую». Такая листовка должна была, по уверениям Забаштанского, дискредитировать немецких офицеров – командиров рот, батальонов и т.п., так как несколько фактов придадут ей необходимое правдоподобие. – Хай гестапо возьмет их на прицел, так мы ослабим их кадры. (Наивная уверенность, что гестапо работает с такой же прицельностью, как наши «органы», не раз была причиной неудач в других случаях и при более серьезных и более умно задуманных операциях нашей диверсионной пропаганды.) Дитер отказался писать листовку, которая не могла бы повредить никому из адресатов, но зато безнадежно дискредитировала бы идею Национального комитета. Забаштанский озлился, сам написал текст и велел перевести его своей переводчице, молоденькой еврейской девушке из Белоруссии. Она была убеждена, что еврейский и немецкий языки по сути тождественны, отличаются только произношением и деталями грамматики. Листовку она перевела на еврейский с некоторыми поправками на воспоминания о немецкой грамматике, добросовестно усвоенной в объеме средней школы. Дитер отказался подписывать. Забаштанский требовал и приказывал. Дитер возразил, что он ему не подчиняется. Забаштанский обозвал его фашистом и арестовал. Меня послали улаживать конфликт. Дитера отправили обратно к нам, а Забаштанскому я высказал все, что думал по этому поводу, не слишком парламентарно. Он почти не возражал по существу, но обижался, как это я принимаю сторону буржуйского сынка, фашиста против советского офицера, партийца и своего друга. Он скорбно и многозначительно говорил, что мы не должны от общения с немцами – «так называемыми антифашистами» – терять бдительность, забывать, кто свой. Все его демагогические ухищрения я объяснил себе тем, что он боится, как бы не возникло «персональное дело», и поспешил успокоить его, дал понять, что считаю инцидент исчерпанным, но чтоб на будущее знал После этого мы по-прежнему оставались приятелями. Он представлялся мне настоящим сыном народа, солдатом партии, выросшим в офицера. Мы все помнили сталинские рассуждения об «офицерских и унтер-офицерских кадрах партии». Иногда я внезапно ощущал неприязнь, слушая, как он говорит убогими, казенными словами, как привычными, нарочито патетическими вибрациями произносит «партия», «родина», «большевистская партийность», «народ», «социализм». Мне казалось, что у него эти слова звучат пошло, бескровно, мертво. И тогда проскальзывала мысль, а не притворяется ли он, не просто ли он хитрый, хамоватый карьерист? Но всякий раз, ловя себя на таком недоверии, я подавлял его как всплеск интеллигентского скепсиса, порицал свою проклятую склонность к рефлексии, к усложнениям простых вещей – все от недостатка «здорового классового инстинкта» и «партийности». Умение относиться ко всему на свете – к теориям и делам, к истории и к современности, ко всем людям и к самому себе – именно так, как в данное мгновение нужно партии, и умение в любых обстоятельствах думать и действовать только в интересах партии назывались большевистской партийностью. Это было едва ли не мистическое свойство, не определимое никакими конкретными представлениями, но всеобъемлющее, универсальное. Раньше считалось, что возникает оно, главным образом, на основе пролетарского классового инстинкта. Но потом эти взгляды устарели, и мы верили, что настоящая партийность вырастает прежде всего из практического опыта внутрипартийной жизни и из безупречной идейно-политической подготовки. Для этого требовалось изучить все виды уклонов, примеры вреда от притупления бдительности, приемы вражеской идеологической контрабанды и т.п. Необходимыми условиями партийности были железная дисциплина и религиозное почитание всех ритуалов партийного бытия. Уже к концу 30-х годов установился своеобразный культ партийных документов; отделы учета превратились в святая святых; утеря партбилета приравнивалась к смертному греху. И все это мне казалось разумным, необходимым Забаштанский был олицетворением настоящей партийности. Несколько раз он, как бы невзначай, замечал, что вот есть люди, которые, конечно, образованные, ученые, знают иностранные языки, историю, литературу и даже Маркса больше читали, чем он, потому что они с детства учились, только и знали, что учились, штаны на партах протирали, благо и те штаны, и хлеб, и даже булку с маслом не сами зарабатывали. А вот он с детства своим горбом жил, а потом служил партии: раскулачивание, колхозы, пятилетки, борьба с врагами И поэтому он не завидует самым ученым интеллигентам, у него за плечами такие партийные университеты, а може, даже академии, каких ни за какою красивою партою не получишь Всякий раз я не удерживался и «принимал подачу», рассказывал, что вот и я, хоть учился, но все же не только в батьковых штанах, и тоже поработал и на коллективизацию, и на пятилетки. Но возражал я больше для самоутверждения, а в то же время убеждал себя и сокровенно гордился своей объективностью и «диалектизмом» (может быть, это и я уже приближаюсь к настоящей партийности), что конечно же, он обладает неоценимыми преимуществами, и те его качества, которые меня раздражают, неотделимы от его цельности, народности. Ведь он и впрямь был отличный политработник, толковый, целеустремленный и, значит, достойный уважения и доверия, а все его недостатки – от естественных противоречий характера и не так уж важны. Однажды он приехал к нам в отдел. Мы пошли обедать, кухня располагалась в овраге. Мы сидели на откосе, хлебали из котелков, разговаривали. Я рассказал что-то о Дитере, и Забаштанский вдруг озлился, глаза сузились, потемнели, все круглое, румяное, пухловатое лицо затвердело, заострилось – Ты мне не доказывай, он – гад, фашист! Он – враг, сын буржуя и сам буржуй, да еще немецкий. Использовать мы его должны, а потом лучше всего в расход Только я собрался возражать, как откуда ни возьмись подошел Дитер, веселый, хохочущий, довольный всем окружающим и самим собой. Забаштанский, увидя его едва ли не в то же мгновение, когда еще говорил «гад, фашист в расход», и даже не заикнувшись, переключился. – А, Дитер здорово! Гутен таг, либер геноссе, как живешь? Когда к нам опять приедешь? Широким взмахом протянул Дитеру руку и приветливо улыбнулся. Дитер был обрадован и польщен любезностью майора, который совсем недавно приказал его арестовать, значит, признает, что был не прав, вот именно так, без лишних слов, не роняя своего начальнического достоинства. Когда Дитер отошел, я заметил: – Ну, и артист же ты, Миля, прямо художественный театр. Он поглядел внимательно: – А что ж, с ними так и надо. Враг коварен, нельзя ему показывать, что ты раскусил его, хай надеется, что мы дурни, головотяпы, скорее поймается И я подумал: вот это и есть народная мудрость и выдержка настоящего большевика, опытного, бдительного, свободного от моралистических предрассудков. Потом было еще несколько эпизодов, которые тогда показались совсем незначительными, но в тюрьме припомнились, и стало понятно, что все они – звенья одной цепи, узелки одной паутины, в которой я запутывался, сам того не замечая Летом, когда началось окружение немецких армий в Белоруссии, меня прикомандировали к отделению Забаштанского и назначили командиром большой группы, вооруженной двумя звуковыми машинами (МГУ – мощные говорящие установки). С нами ездили два уполномоченных Национального комитета «Свободная Германия» – Дитер и Ганс Р. Каждого сопровождал прикрепленный офицер, Дитера – работник нашего отдела капитан Д., а Ганса – сотрудник армейского отделения, он же командовал второй звуковой машиной. Несколько дней и ночей мы ездили по дорогам и проселкам, останавливались и, направив рупоры машин в лес, приглашали немецких солдат сдаваться в плен. Выходили они в одиночку или небольшими группами, и мы отправляли их в тыл без конвоя, с запиской: «Следует на сборный пункт столько-то перебежчиков». Потом мы узнавали, что к ним по дороге приставали другие, и на сборном пункте наши записки исправляли, иногда почти удваивая число. Но в некоторых местах у немцев были очаги сопротивления с танками и тяжелой артиллерией. На такой очаг мы нарвались в лесу за деревней Драчевка севернее минского шоссе. Мы провели несколько передач – звучала печальная музыка. Говорили и Дитер, и Ганс, и недавно сдавшиеся в плен солдаты. Но перебежчиков не было. Зато время от времени из леса стреляли пушки и минометы. К вечеру, после довольно сильного огневого налета, капитан К. Сказал, что его машина вышла из строя. Нет, попаданий не было, просто испортилась аппаратура. Мне еще раньше показалось, что капитан слишком настойчиво и несколько суетливо заботится о безопасности машины, старается располагать ее подальше от якобы опасных мест и поскорей отводить назад. Но в технике я ничего не смыслил и проверить не мог. На ночь мы заехали в деревню, очень усталые, едва поев, свалились на пол в большой хате, устланной соломой, и заснули. Перед рассветом меня разбудили майор Ш. И Дитер, оба крепко трясли, а Ш. Кричал: «Немцы в деревне Наши машины уезжают!» Мы уже на улице догнали звуковой автобус только потому, что он не сразу развернулся Вдоль неширокой сельской улицы бежали толпами солдаты, вскачь неслись обозные телеги, катили автомашины Из-за домов и огородов гулко хлопали разрывы ручных гранат, частили автоматы Дитер подобрал брошенный автомат, лег на крыло нашей машины и стрелял в ту сторону, откуда слышалась пальба. Мы невредимыми выбрались за деревню, на опушке ближнего леса уже возникла оборона, которой командовал подполковник-«катюшечник». Вторая машина с капитаном К. Мчалась впереди и, не задерживаясь, укатила дальше, к шоссе. Мы с майором Ш., еще один офицер из отделения Забаштанского и несколько солдат-добровольцев пошли обратно к деревне в разведку. На дороге все тихо, ни выстрела. То и дело натыкаемся на следы паники: валяются сумки, мешки, опрокинутая повозка, сбитые в комья шинели, несколько брошенных винтовок. В деревне пусто и тихо. Идем осторожно, пригибаясь, жмемся к домам Внезапно замечаю: у большого сарая расхаживает часовой, пожилой часовой с махорочно-рыжеватыми усами, в бесформенной, сплюснутой почти как ермолка пилотке и в короткой не по росту шинели с бахромчатыми полами. Но автомат новенький, ухоженный. – Что тут у вас? Кто поставил? – Как хто, командир дивизиона. – А где командир? – Тама на краю, на огневых. – Издалека драпанули? – А мы не драпали – и с гордостью: – Мы ж артиллеристы, мы тут как стояли, так и стоим. Я почувствовал, что багрово краснею. Солдат говорил явно без умысла, не упрекал нас и не срамил. Но мы-то еще несколько минут тому назад удирали отсюда сломя голову. – А где же немцы? – Хрен их знает. Туда кудысь подались, – махнул рукой. – Они сунулись, дорогу шукали, видно. Ну тут пехота и тылы, какие были, в панику, драпать. А наши артиллеристы развернулись вон тама и тама дали им прикурить, пожгли одного тигра и еще машины; они и отчалили. Мы дошли до противоположного края деревни. Все оказалось именно так. Один артдивизион отбросил сводную колонну немцев. Они с танками и бронетранспортерами пытались, обойдя позиции, с которых мы накануне вели передачи, прорваться на минское шоссе. Пленные рассказывали, что у них никто не знал, что в Минске уже русские, приказано было добраться именно туда. Только через полтора-два часа я собрал всю группу. Не было одного капитана Д.; командиры машин, капитан К. И все, кто удрали, оставив Дитера и меня спящими, оправдывались, говоря: – Капитан выскочил, кричит: «Сматывайся! Окружили!» Мы думали, это приказ, а вы уже вперед убежали, не понадеялись, что машины развернутся в узком дворе (ночью они с трудом въезжали). Выяснилось, что капитан Д. Удрал раньше всех, впопыхах даже надев чужие сапоги. Он не пытался ни дожидаться, ни разыскивать нас, на попутных добрался до управления и там жаловался, что мы его в панике бросили. Через день мы вернулись в штаб армии, я рассказал Забаштанскому обо всех этих происшествиях. Нелестно отозвался я и о слишком осторожном капитане К. И просил проверить исправность звуковой машины, которая так внезапно и таинственно вышла из строя. Забаштанский обиделся, и мне понравилось, что он так горячо защищает своего подчиненного от моих подозрений. – Ну, это ты неправ. Он всю войну под пулями ходит. Ну и что ж, что осторожный. Вот на тебя, наоборот, люди жалуются, что лезешь, не спросясь, куда попало, форсишь, чтоб поближе к противнику Это, знаешь, старая мода. Так в гражданскую войну еще можно было, да и то с партизанщиной боролись. А сейчас ты и сам не должен лоб подставлять, и технику беречь надо. У меня в отделении одна только машина и есть, а ты ее впереди передовой ставил. Правильно действовал, он имеет чувство ответственности. Никакая это не трусость Эти аргументы показались мне убедительными. Артист оркестра ------------------------------------ (наименование организации) УТВЕРЖДАЮ ДОЛЖНОСТНАЯ ИНСТРУКЦИЯ -------------------------------- (наименование должности) N 000 --------- --------------------- (подпись) (инициалы, фамилия) Артиста оркестра 1.1. Артист оркестра относится к категории специалистов. Справку с места работы применяют для подтверждения фактического места работы, стажа работы, должности или профессии, размера заработной платы. Помимо этого, ее могут затребовать представители государственной или местной власти, сторонние организации для подтверждения разнообразных сведений. В соответствии с ТК РФ сотруднику по письменному прошению должны предоставить копии связанных с работой документов не позднее 3 рабочих дней со дня подачи. Они включают: справку о периоде работы, о заработной плате, иные сведения, которые могут быть подтверждены работодателем. Назначение данной справки не имеет значение. Содержание и образец Образец справки с места работы Объем сведений, содержащихся в документе, зависит от места ее предоставления. Инспектор по кадрам должен уведомить о том, что сотруднику следует указать в заявлении состав необходимых сведений и адрес предоставления. Бланк (образец) справки с места работы. Справка подтверждает фактическое место работы. Справка с места работы – это документ, который выдается сотруднику предприятия (организации) по его требованию с целью удостоверения действительности занимаемой им должности на этом предприятии на протяжении определенного периода времени и выплачиваемой ему соответствующей. Образец справки с места работы для получения визы для поездки за границу. Образец справки. Какие особенности имеет справка с места работы от ИП, как ее составить и получить. Справка с места работы служит для подтверждения биографических сведений – о работе. ![]() К примеру: суд, ОВИР, РУВД и т.д. Нет специальной формы справки, поэтому ее оформляют в произвольном порядке на фирменном бланке организации: • ставится дата и исходящий номер; • указывается куда предоставляется справка; • название,текст справки; • подпись, расшифровка лица, выдавшего справку и печать. (Размер: 28,0 KiB| Скачиваний: 8 114). 5 класс Обратите внимание! Вы покупаете электронную версию учебника, не бумажную! Электронная форма учебника (ЭФУ) – это электронное издание, соответствующее по структуре, содержанию и художественному оформлению печатной форме учебника и содержащее мультимедийные элементы и интерактивные ссылки, расширяющие и дополняющие содержание учебника. Коды к учебникам Издательств Дрофа и Вентана-Граф необходимо активировать в течении 15 дней после получения. Позднее коды аннулируются. После оформления покупки Вы получите код от shop.kp.ru, который далее нужно будет активировать на LECTA.RU. Электронные формы учебников имеют ограниченный лицензионным соглашением срок использования – 500 дней. Электронные издания могут использоваться на 3 устройствах одновременно в режиме он-лайн и/или оф-лайн. Электронная форма учебника 'Технология. 5 класс (Синица Н.В., Самородский П.С., Симоненко В.Д., Яковенко О.В.)' соответствует требованиям Федерального государственного образовательного стандарта. ЭФУ рекомендована Министерством образования и науки Российской Федерации. ![]() Рабочая программа и технологические карты уроков по учебнику В. Модифицированный вариант для неделимых. Предназначена для занятий с использованием учебника 'Технология. Технологии ведения дома' для учащихся 5 класса (Синица Н.В., Симоненко В.Д. Известно, что у Бульбы был вороной конь по кличке Чёрт, который всё ещё выдерживал грузное тело козака. Тарас был не очень высоким, но крупным человеком. Бульба не простой козак, у него есть воинский чин полковника. Тарас Бульба в тексте повести характеризуется как упрямый человек, ратующий. Уже около недели Тарас Бульба жил с сыновьями своими на Сечи. Остап и Андрий мало. ![]() У нас вы можете бесплатно скачать произведения по классической литературе в удобном файле-архиве, далее его можно распаковать и читать в любом текстовом редакторе, как на компьютере, так и на любом гаджете или 'читалке'. Мы собрали лучших писателей русской классической литературы, таких как: • Александр Пушкин • Лев Толстой • Михаил Лермонтов • Сергей Есенин • Федор достоевский • Александр Островский. И многих других известнейших авторов написавших популярные произведения русской классической литературы. Все материалы проверены антивирусной программой. Также мы будем пополнять нашу коллекцию по классической литературе новыми произведениями известных авторов, а возможно, и добавим новых авторов. Приятного прочтения! Русский писатель (9 (21) августа 1871 — 12 сентября 1919) Руусский поэт, драматург (20 августа (1 сентября) 1855 — 30 ноября (13 декабря) 1909) Русский поэт (15 (27) ноября 1840 (1841?) — 17 (29) августа 1893) Русский поэт, писатель (11 (23) июня 1889 — 5 марта 1966) Поэт-символист (3 [15] июня 1867 — 23 декабря 1942) Русский поэт (19 февраля [2 марта] 1800 — 29 июня [11 июля] 1844) Русский поэт (18 (29) мая 1787 — 7 (19) июня 1855) Русский писатель, поэт (14 (26) октября 1880 — 8 января 1934) Русский поэт. (16 (28) ноября 1880 — 7 августа 1921) Русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, историк. (1 (13) декабря 1873 — 9 октября 1924) Русский писатель, поэт (10 (22) октября 1870 — 8 ноября 1953) Русский поэт, художник (16 [28] мая 1877 — 11 августа 1932) Русская поэтесса, писательница (8 [20] ноября 1869 — 9 сентября 1945) Русский прозаик, драматург, поэт, критик и публицист. (20 марта (1 апреля) 1809 — 21 февраля (4 марта) 1852) Русский писатель, прозаик, драматург (16 (28) марта 1868 — 18 июня 1936) Русский драматург, поэт, дипломат и композитор. (4 (15) января 1795 — 30 января (11 февраля) 1829) Русский поэт (16 [28] июля 1822 — 25 сентября [7 октября] 1864) Русский писатель-прозаик (11 августа [23 августа] 1880 — 8 июля 1932) Русский поэт (3 (15) апреля 1886 — август 1921) Генерал-лейтенант, участник Отечественной войны 1812 года, русский поэт (16 (27) июля 1784 — 22 апреля (4 мая) 1839) Русский поэт (3 (14) июля 1743 — 8 (20) июля 1816) Русский писатель, мыслитель. (30 октября (11 ноября) 1821 — 28 января (9 февраля) 1881) Русский поэт. ![]() (21 сентября (3 октября) 1895 — 28 декабря 1925) Русский поэт, критик, переводчик. (29 января (9 февраля) 1783 — 12 апреля (24 апреля) 1852) Русский поэт, прозаик (29 октября (10 ноября) 1894 — 26 августа 1958) Русский литератор (1 (12) декабря 1766 — 22 мая (3 июня) 1826) Русский поэт (10 (22) октября 1884 — 23 и 25 октября 1937) Русский поэт, баснописец (2 (13) февраля 1769 — 9 (21) ноября 1844) Русский поэт (6 (18) октября 1872 — 1 марта 1936) Русский писатель (26 августа (7 сентября) 1870 — 25 августа 1938) Русский поэт, прозаик, драматург. (3 (15) октября 1814 — 15 (27) июля 1841) Русский писатель (4 (16) февраля 1831 — 21 февраля (5 марта) 1895) Русская поэтесса (19 ноября [1 декабря] 1869 — 27 августа [9 сентября] 1905) Русский поэт (23 мая (4 июня) 1821 — 8 (20) марта 1897) Русский поэт, прозаик (3 (15) января 1891 — 27 декабря 1938) Русский советский поэт (7 [19] июля 1893 — 14 апреля 1930) Русский поэт (26 декабря 1862 — 31 января 1887) Русский поэт, писатель, публицист. (28 ноября (10 декабря) 1821 — 27 декабря 1877 (8 января 1878) Русский драматург. (31 марта (12 апреля) 1823 — 2 (14) июня 1886) Русский писатель, поэт (29 января [10 февраля] 1890 — 30 мая 1960) Русский поэт, драматург и прозаик. (26 мая (6 июня) 1799 — 29 января (10 февраля) 1837) Русский поэт, общественный деятель, декабрист (18 сентября (29 сентября) 1795 — 13 (25) июля 1826) Русский писатель. (15 (27) января 1826 — 28 апреля (10 мая) 1889) Русский поэт (4 мая (16 мая н.ст.) 1887 — 20 декабря 1941) Русский поэт и писатель (26 июля [7 августа] 1837 — 25 сентября [8 октября] 1904) Русский поэт (16 [28] января 1853 — 31 июля [13 августа] 1900) Русский поэт, писатель и драматург (17 февраля (1 марта) 1863, — 5 декабря 1927) Русский писатель, поэт, драматург. (24 августа (5 сентября) 1817 — 28 сентября (10 октября) 1875 ) Русский писатель, мыслитель. (28 августа (9 сентября) 1828 — 7 (20) ноября 1910) Русский писатель, поэт. (28 октября (9 ноября) 1818 — 22 августа (3 сентября) 1883) Русский поэт, дипломат, публицист (23 ноября (5 декабря) 1803 — 15 (27) июля 1873) Русский поэт, переводчик и мемуарист. (23 ноября (5 декабря) 1820 — 21 ноября (3 декабря) 1892, Москва) Русский поэт (28 октября (9 ноября) 1885 — 28 июня 1922) Русский поэт (16 (28) мая 1886 — 14 июня 1939) Русский поэт, прозаик (26 сентября (8 октября) 1892 — 31 августа 1941) Русский философ. (27 мая (7 июня) 1794 — 14 (26) апреля 1856) Русский поэт, прозаик (1 (13) октября 1880 — 5 августа 1932) Русский философ. (12 (24) июля 1828 — 17 (29) октября 1889) Русский писатель, драматург. (29 января 1860 — 15 июля 1904) Русский писатель, поэт (19 [31] марта 1882 — 28 октября 1969). I -- А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И эдак все ходят в академии? -- Такими словами встретил старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой к отцу. Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю. -- Стойте, стойте! Дайте мне разглядеть вас хорошенько, -- продолжал он, поворачивая их, -- какие же длинные на вас свитки! [ Свиткой называется верхняя одежда у малороссиян. Гоголя] Экие свитки! Таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы. -- Не смейся, не смейся, батьку! -- сказал наконец старший из них. -- Смотри ты, какой пышный! А отчего ж бы не смеяться? -- Да так, хоть ты мне и батько, а как будешь смеяться, то, ей-богу, поколочу! -- Ах ты, сякой-такой сын! -- сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад. -- Да хоть и батька. За обиду не посмотрю и не уважу никого. -- Как же хочешь ты со мною биться? Разве на кулаки? -- Да уж на чем бы то ни было. -- Ну, давай на кулаки! -- говорил Тарас Бульба, засучив рукава, -- посмотрю я, что за человек ты в кулаке! И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая. -- Смотрите, добрые люди: одурел старый! Совсем спятил с ума! -- говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. -- Дети приехали домой, больше году их не видали, а он задумал невесть что: на кулаки биться! -- Да он славно бьется! -- говорил Бульба, остановившись. -- Ей-богу, хорошо! -- продолжал он, немного оправляясь, -- так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет козак! Ну, здорово, сынку! -- И отец с сыном стали целоваться. -- Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил; никому не спускай! А все-таки на тебе смешное убранство: что это за веревка висит? А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? -- говорил он, обращаясь к младшему, -- что ж ты, собачий сын, не колотишь меня? -- Вот еще что выдумал! -- говорила мать, обнимавшая между тем младшего. -- И придет же в голову этакое, чтобы дитя родное било отца. Да будто и до того теперь: дитя молодое, проехало столько пути, утомилось (это дитя было двадцати с лишком лет и ровно в сажень ростом), ему бы теперь нужно опочить и поесть чего-нибудь, а он заставляет его биться! -- Э, да ты мазунчик, как я вижу! -- говорил Бульба. -Не слушай, сынку, матери: она-баба, она ничего не знает. Какая вам нежба? Ваша нежба -- чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба! А видите вот эту саблю? Вот ваша матерь! Это все дрянь, чем набивают головы ваши; и академия, и все те книжки, буквари, и философия -- все это ка зна що, я плевать на все это! -- Здесь Бульба пригнал в строку такое слово, которое даже не употребляется в печати. -- А вот, лучше, я вас на той же неделе отправлю на Запорожье. Вот где наука так наука! Там вам школа; там только наберетесь разуму. -- И всего только одну неделю быть им дома? -- говорила жалостно, со слезами на глазах, худощавая старуха мать. -- И погулять им, бедным, не удастся; не удастся и дому родного узнать, и мне не удастся наглядеться на них! -- Полно, полно выть, старуха! Козак не на то, чтобы возиться с бабами. Ты бы спрятала их обоих себе под юбку, да и сидела бы на них, как на куриных яйцах. Ступай, ступай, да ставь нам скорее на стол все, что есть. Не нужно пампушек, медовиков, маковников и других пундиков; тащи нам всего барана, козу давай, меды сорокалетние! Да горелки побольше, не с выдумками горелки, не с изюмом и всякими вытребеньками, а чистой, пенной горелки, чтобы играла и шипела как бешеная. Бульба повел сыновей своих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девки-прислужницы в червонных монистах, прибиравшие комнаты. Они, как видно, испугались приезда паничей, не любивших спускать никому, или же просто хотели соблюсти свой женский обычай: вскрикнуть и броситься опрометью, увидевши мужчину, и потому долго закрываться от сильного стыда рукавом. Светлица была убрана во вкусе того времени, о котором живые намеки остались только в песнях да в народных думах, уже не поющихся более на Украйне бородатыми старцами-слепцами в сопровождении тихого треньканья бандуры, в виду обступившего народа; во вкусе того бранного, трудного времени, когда начались разыгрываться схватки и битвы на Украйне за унию. Все было чисто, вымазано цветной глиною. На стенах -- сабли, нагайки, сетки для птиц, невода и ружья, хитро обделанный рог для пороху, золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами. Окна в светлице были маленькие, с круглыми тусклыми стеклами, какие встречаются ныне только в старинных церквах, сквозь которые иначе нельзя было глядеть, как приподняв надвижное стекло. Вокруг окон и дверей были красные отводы. На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями, через третьи и четвертые руки, что было весьма обыкновенно в те удалые времена. Берестовые скамьи вокруг всей комнаты; огромный стол под образами в парадном углу; широкая печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами, -- все это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время; приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому, что не в обычае было позволять школярам ездить верхом. У них были только длинные чубы, за которые мог выдрать их всякий козак, носивший оружие. Бульба только при выпуске их послал им из табуна своего пару молодых жеребцов. Бульба по случаю приезда сыновей велел созвать всех сотников и весь полковой чин, кто только был налицо; и когда пришли двое из них и есаул Дмитро Товкач, старый его товарищ, он им тот же час представил сыновей, говоря: 'Вот смотрите, какие молодцы! На Сечь их скоро пошлю'. Гости поздравили и Бульбу, и обоих юношей и сказали им, что доброе дело делают и что нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь. -- Ну ж, паны-браты, садись всякий, где кому лучше, за стол. Прежде всего выпьем горелки! -- так говорил Бульба. -- Боже, благослови! Будьте здоровы, сынки: и ты, Остап, и ты, Андрий! Дай же боже, чтоб вы на войне всегда были удачливы! Чтобы бусурменов били, и турков бы били, и татарву били бы; когда и ляхи начнут что против веры нашей чинить, то и ляхов бы били! Ну, подставляй свою чарку; что, хороша горелка? А как по-латыни горелка? То-то, сынку, дурни были латынцы: они и не знали, есть ли на свете горелка. Как, бишь, того звали, что латинские вирши писал? Я грамоте разумею не сильно, а потому и не знаю: Гораций, что ли? 'Вишь, какой батько! -- подумал про себя старший сын, Остап, -- все старый, собака, знает, а еще и прикидывается'. -- Я думаю, архимандрит не давал вам и понюхать горелки, -- продолжал Тарас. -- А признайтесь, сынки, крепко стегали вас березовыми и свежим вишняком по спине и по всему, что ни есть у козака? А может, так как вы сделались уже слишком разумные, так, может, и плетюганами пороли? Чай, не только по субботам, а доставалось и в середу и в четверги? -- Нечего, батько, вспоминать, что было, -- отвечал хладнокровно Остап, -- что было, то прошло! -- Пусть теперь попробует!- сказал Андрий. -- Пускай только теперь кто-нибудь зацепит. Вот пусть только подвернется теперь какая-нибудь татарва, будет знать она, что за вещь козацкая сабля! -- Добре, сынку! Ей-богу, добре! Да когда на то пошло, то и я с вами еду! Ей-богу, еду! Какого дьявола мне здесь ждать? Чтоб я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой? Да пропади она: я козак, не хочу! Так что же, что нет войны? Я так поеду с вами на Запорожье, погулять. Ей-богу, поеду! -- И старый Бульба мало-помалу горячился, горячился, наконец рассердился совсем, встал из-за стола и, приосанившись, топнул ногою. -- Затра же едем! Зачем откладывать! Какого врага мы можем здесь высидеть? На что нам эта хата? К чему нам все это? На что эти горшки? -- Сказавши это, он начал колотить и швырять горшки и фляжки. Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего говорить; но услыша о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от слез; взглянула на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, -- и никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах. Бульба был упрям страшно. II Все три всадника ехали молчаливо. Старый Тарас думал о давнем: перед ним проходила его молодость, его лета, его протекшие лета, о которых всегда плачет козак, желавший бы, чтобы вся жизнь его была молодость. Он думал о том, кого он встретит на Сечи из своих прежних сотоварищей. Он вычислял, какие уже перемерли, какие живут еще. Слеза тихо круглилась на его зенице, и поседевшая голова его уныло понурилась. Сыновья его были заняты другими мыслями. Но нужно сказать поболее о сыновьях его. Они были отданы по двенадцатому году в Киевскую академию, потому что все почетные сановники тогдашнего времени считали необходимостью дать воспитание своим детям, хотя это делалось с тем, чтобы после совершенно позабыть его. Они тогда были, как все поступавшие в бурсу, дики, воспитаны на свободе, и там уже они обыкновенно несколько шлифовались и получали что-то общее, делавшее их похожими друг на друга. Старший, Остап, начал с того свое поприще, что в первый год еще бежал. Его возвратили, высекли страшно и засадили за книгу. Четыре раза закапывал он свой букварь в землю, и четыре раза, отодравши его бесчеловечно, покупали ему новый. Но, без сомнения, он повторил бы и в пятый, если бы отец не дал ему торжественного обещания продержать его в монастырских служках целые двадцать лет и не поклялся наперед, что он не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам. Любопытно, что это говорил тот же самый Тарас Бульба, который бранил всю ученость и советовал, как мы уже видели, детям вовсе не заниматься ею. С этого времени Остап начал с необыкновенным старанием сидеть за скучною книгою и скоро стал наряду с лучшими. Тогдашний род учения страшно расходился с образом жизни: эти схоластические, грамматические, риторические и логические тонкости решительно не прикасались к времени, никогда не применялись и не повторялись в жизни. Учившиеся им ни к чему не могли привязать своих познаний, хотя бы даже менее схоластических. Самые тогдашние ученые более других были невежды, потому что вовсе были удалены от опыта. Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих, здоровых людей -- все это должно было им внушить деятельность совершенно вне их учебного занятия. Иногда плохое содержание, иногда частые наказания голодом, иногда многие потребности, возбуждающиеся в свежем, здоровом, крепком юноше, -- все это, соединившись, рождало в них ту предприимчивость, которая после развивалась на Запорожье. Голодная бурса рыскала по улицам Киева и заставляла всех быть осторожными. Торговки, сидевшие на базаре, всегда закрывали руками своими пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только видели проходившего бурсака. Консул, долженствовавший, по обязанности своей, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие страшные карманы в своих шароварах, что мог поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки. Эти бурсаки составляли совершенно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и русских дворян, они не допускались. Сам воевода, Адам Кисель, несмотря на оказываемое покровительство академии, не вводил их в общество и приказывал держать их построже. Впрочем, это наставление было вовсе излишне, потому что ректор и профессоры-монахи не жалели лоз и плетей, и часто ликторы по их приказанию пороли своих консулов так жестоко, что те несколько недель почесывали свои шаровары. Многим из них это было вовсе ничего и казалось немного чем крепче хорошей водки с перцем; другим наконец сильно надоедали такие беспрестанные припарки, и они убегали на Запорожье, если умели найти дорогу и если не были перехватываемы на пути. Остап Бульба, несмотря на то что начал с большим старанием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розг. Естественно, что все это должно было как-то ожесточить характер и сообщить ему твердость, всегда отличавшую козаков. Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко предводительствовал другими в дерзких предприятиях -- обобрать чужой сад или огород, но зато он был всегда одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей. Никакие плети и розги не могли заставить его это сделать. Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал. Он был прямодушен с равными. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время. Он душевно был тронут слезами бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить голову. Меньшой брат его, Андрий, имел чувства несколько живее и как-то более развитые. Он учился охотнее и без напряжения, с каким обыкновенно принимается тяжелый и сильный характер. Он был изобретательнее своего брата; чаще являлся предводителем довольно опасного предприятия и иногда с помощию изобретательного ума своего умел увертываться от наказания, тогда как брат его Остап, отложивши всякое попечение, скидал с себя свитку и ложился на пол, вовсе не думая просить о помиловании. Он также кипел жаждою подвига, но вместе с нею душа его была доступна и другим чувствам. Потребность любви вспыхнула в нем живо, когда он перешел за восемнадцать лет. Женщина чаще стала представляться горячим мечтам его; он, слушая философические диспуты, видел ее поминутно, свежую, черноокую, нежную. Пред ним беспрерывно мелькали ее сверкающие, упругие перси, нежная, прекрасная, вся обнаженная рука; самое платье, облипавшее вокруг ее девственных и вместе мощных членов, дышало в мечтах его каким-то невыразимым сладострастием. Он тщательно скрывал от своих товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и любви, не отведав битвы. Вообще в последние годы он реже являлся предводителем какой-нибудь ватаги, но чаще бродил один где-нибудь в уединенном закоулке Киева, потопленном в вишневых садах, среди низеньких домиков, заманчиво глядевших на улицу. Иногда он забирался и в улицу аристократов, в нынешнем старом Киеве, где жили малороссийские и польские дворяне и домы были выстроены с некоторою прихотливостию. Один раз, когда он зазевался, наехала почти на него колымага какого-то польского пана, и сидевший на козлах возница с престрашными усами хлыснул его довольно исправно бичом. Молодой бурсак вскипел: с безумною смелостию схватил он мощною рукою своею за заднее колесо и остановил колымагу. Но кучер, опасаясь разделки, ударил по лошадям, они рванули -- и Андрий, к счастию успевший отхватить руку, шлепнулся на землю, прямо лицом в грязь. Самый звонкий и гармонический смех раздался над ним. Он поднял глаза и увидел стоявшую у окна красавицу, какой еще не видывал отроду: черноглазую и белую, как снег, озаренный утренним румянцем солнца. Она смеялась от всей души, и смех придавал сверкающую силу ее ослепительной красоте. Он глядел на нее, совсем потерявшись, рассеянно обтирая с лица своего грязь, которою еще более замазывался. Кто бы была эта красавица? Он хотел было узнать от дворни, которая толпою, в богатом убранстве, стояла за воротами, окружив игравшего молодого бандуриста. Но дворня подняла смех, увидевши его запачканную рожу, и не удостоила его ответом. Наконец он узнал, что это была дочь приехавшего на время ковенского воеводы. В следующую же ночь, с свойственною одним бурсакам дерзостью, он пролез чрез частокол в сад, взлез на дерево, которое раскидывалось ветвями на самую крышу дома; с дерева перелез он на крышу и через трубу камина пробрался прямо в спальню красавицы, которая в это время сидела перед свечою и вынимала из ушей своих дорогие серьги. Прекрасная полячка так испугалась, увидевши вдруг перед собою незнакомого человека, что не могла произнесть ни одного слова; но когда приметила, что бурсак стоял, потупив глаза и не смея от робости пошевелить рукою, когда узнала в нем того же самого, который хлопнулся перед ее глазами на улице, смех вновь овладел ею. Притом в чертах Андрия ничего не было страшного: он был очень хорош собою. Она от души смеялась и долго забавлялась над ним. Красавица была ветрена, как полячка, но глаза ее, глаза чудесные, пронзительно-ясные, бросали взгляд долгий, как постоянство. Бурсак не мог пошевелить рукою и был связан, как в мешке, когда дочь воеводы смело подошла к нему, надела ему на голову свою блистательную диадему, повесила на губы ему серьги и накинула на него кисейную прозрачную шемизетку с фестонами, вышитыми золотом. Она убирала его и делала с ним тысячу разных глупостей с развязностию дитяти, которою отличаются ветреные полячки и которая повергла бедного бурсака в еще большее смущение. Он представлял смешную фигуру, раскрывши рот и глядя неподвижно в ее ослепительные очи. Раздавшийся в это время у дверей стук испугал ее. Она велела ему спрятаться под кровать, и как только беспокойство прошло, она кликнула свою горничную, пленную татарку, и дала ей приказание осторожно вывесть его в сад и оттуда отправить через забор. Но на этот раз бурсак наш не так счастливо перебрался через забор: проснувшийся сторож хватил его порядочно по ногам, и собравшаяся дворня долго колотила его уже на улице, покамест быстрые ноги не спасли его. После этого проходить возле дома было очень опасно, потому что дворня у воеводы была очень многочисленна. Он встретил ее еще раз в костеле: она заметила его и очень приятно усмехнулась, как давнему знакомому. Он видел ее вскользь еще один раз, и после этого воевода ковенский скоро уехал, и вместо прекрасной черноглазой полячки выглядывало из окон какое-то толстое лицо. Вот о чем думал Андрий, повесив голову и потупив глаза в гриву коня своего. А между тем степь уже давно приняла их всех в свои зеленые объятия, и высокая трава, обступивши, скрыла их, и только козачьи черные шапки одни мелькали между ее колосьями. Что же это вы, хлопцы, так притихли? -- сказал наконец Бульба, очнувшись от своей задумчивости. -- Как будто какие-нибудь чернецы! Ну, разом все думки к нечистому! Берите в зубы люльки, да закурим, да пришпорим коней, да полетим так, чтобы и птица не угналась за нами! И козаки, принагнувшись к коням, пропали в траве. Уже и черных шапок нельзя было видеть; одна только струя сжимаемой травы показывала след их быстрого бега. Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило степь. Все, что смутно и сонно было на душе у козаков, вмиг слетело; сердца их встрепенулись, как птицы. Степь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытоптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дров выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. Вон она пропала в вышине и только мелькает одною черною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем. Черт вас возьми, степи, как вы хороши! Наши путешественники останавливались только на несколько минут для обеда, причем ехавший с ними отряд из десяти козаков слезал с лошадей, отвязывал деревянные баклажки с горелкою и тыквы, употребляемые вместо сосудов. Ели только хлеб с салом или коржи, пили только по одной чарке, единственно для подкрепления, потому что Тарас Бульба не позволял никогда напиваться в дороге, и продолжали путь до вечера. Вечером вся степь совершенно переменялась. Все пестрое пространство ее охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темнозеленою; испарения подымались гуще, каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием. По небу, изголуба-темному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек. Вся музыка, звучавшая днем, утихала и сменялась другою. Пестрые суслики выпалзывали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из какого-нибудь уединенного озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в воздухе. Путешественники, остановившись среди полей, избирали ночлег, раскладывали огонь и ставили на него котел, в котором варили себе кулиш; пар отделялся и косвенно дымился на воздухе. Поужинав, козаки ложились спать, пустивши по траве спутанных коней своих, Они раскидывались на свитках. На них прямо глядели ночные звезды. Они слышали своим ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву, весь их треск, свист, стрекотанье, -- все это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух. Если же кто-нибудь из них подымался и вставал на время, то ему представлялась степь усеянною блестящими искрами светящихся червей. Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших на север, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летали по темному небу. Путешественники ехали без всяких приключений. Нигде не попадались им деревья, все та же бесконечная, вольная, прекрасная степь. По временам только в стороне синели верхушки отдаленного леса, тянувшегося по берегам Днепра. Один только раз Тарас указал сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: 'Смотрите, детки, вон скачет татарин!' Маленькая головка с усами уставила издали прямо на них узенькие глаза свои, понюхала воздух, как гончая собака, и, как серна, пропала, увидевши, что козаков было тринадцать человек. 'А ну, дети, попробуйте догнать татарина! И не пробуйте -- вовеки не поймаете: у него конь быстрее моего Черта'. Однако ж Бульба взял предосторожность, опасаясь где-нибудь скрывшейся засады. Они прискакали к небольшой речке, называвшейся Татаркою, впадающей в Днепр, кинулись в воду с конями своими и долго плыли по ней. Чтобы скрыть след свой, и тогда уже, выбравшись на берег, они продолжали далее путь. Чрез три дни после этого они были уже недалеко от места бывшего предметом их поездки. В воздухе вдруг захолодело; они почувствовали близость Днепра. Вот он сверкает вдали и темною полосою отделился от горизонта. Он веял холодными волнами и расстилался ближе, ближе и, наконец, обхватил половину всей поверхности земли. Это было то место Днепра, где он, дотоле спертый порогами, брал наконец свое и шумел, как море, разлившись по воле; где брошенные в средину его острова вытесняли его еще далее из берегов и волны его стлались широко по земле, не встречая ни утесов, ни возвышений. Козаки сошли с коней своих, взошли на паром и чрез три часа плавания были уже у берегов острова Хортицы, где была тогда Сечь, так часто переменявшая свое жилище. Куча народу бранилась на берегу с перевозчиками. Козаки оправили коней. Тарас приосанился, стянул на себе покрепче пояс и гордо провел рукою по усам. Молодые сыны его тоже осмотрели себя с ног до головы с каким-то страхом и неопределенным удовольствием, -- и все вместе въехали в предместье, находившееся за полверсты от Сечи. При въезде их оглушили пятьдесят кузнецких молотов, ударявших в двадцати пяти кузницах, покрытых дерном и вырытых в земле. Сильные кожевники сидели под навесом крылец на улице и мяли своими дюжими руками бычачьи кожи. Крамари под ятками сидели с кучами кремней, огнивами и порохом. Армянин развесил дорогие платки. Татарин ворочал на рожнах бараньи катки с тестом. Жид, выставив вперед свою голову, цедил из бочки горелку. Но первый, кто попался им навстречу, это был запорожец, спавший на самой средине дороги, раскинув руки и ноги. Тарас Бульба не мог не остановиться и не полюбоваться на него. -- Эх, как важно развернулся! Фу ты, какая пышная фигура! -- говорил он, остановивши коня. В самом деле, это была картина довольно смелая: запорожец как лев растянулся на дороге. Закинутый гордо чуб его захватывал на пол-аршина земли. Шаровары алого дорогого сукна были запачканы дегтем для показания полного к ним презрения. Полюбовавшись, Бульба пробирался далее по тесной улице, которая была загромождена мастеровыми, тут же отправлявшими ремесло свое, и людьми всех наций, наполнявшими это предместие Сечи, которое было похоже на ярмарку и которое одевало и кормило Сечь, умевшую только гулять да палить из ружей. Наконец они миновали предместие и увидели несколько разбросанных куреней, покрытых дерном или, по-татарски, войлоком. Иные уставлены были пушками. Нигде не видно было забора или тех низеньких домиков с навесами на низеньких деревянных столбиках, какие были в предместье. Небольшой вал и засека, не хранимые решительно никем, показывали страшную беспечность. Несколько дюжих запорожцев, лежавших с трубками в зубах на самой дороге, посмотрели на них довольно равнодушно и не сдвинулись с места. Тарас осторожно проехал с сыновьями между них, сказавши: 'Здравствуйте, панове!' -- 'Здравствуйте и вы!' -- отвечали запорожцы. Везде, по всему полю, живописными кучами пестрел народ. По смуглым лицам видно было, что все они были закалены в битвах, испробовали всяких невзгод. Так вот она, Сечь! Вот то гнездо, откуда вылетают все те гордые и крепкие, как львы! Вот откуда разливается воля и козачество на всю Украйну! Путники выехали на обширную площадь, где обыкновенно собиралась рада. На большой опрокинутой бочке сидел запорожец без рубашки: он держал в руках ее и медленно зашивал на ней дыры. Им опять перегородила дорогу целая толпа музыкантов, в средине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чертом и вскинувши руками. Он кричал только: 'Живее играйте, музыканты! Не жалей, Фома, горелки православным христианам!' И Фома, с подбитым глазом, мерял без счету каждому пристававшему по огромнейшей кружке. Около молодого запорожца четверо старых выработывали довольно мелко ногами, вскидывались, как вихорь, на сторону, почти на голову музыкантам, и, вдруг опустившись, неслись вприсядку и били круто и крепко своими серебряными подковами плотно убитую землю. Земля глухо гудела на всю округу, и в воздухе далече отдавались гопаки и тропаки, выбиваемые звонкими подковами сапогов. Но один всех живее вскрикивал и летел вслед за другими в танце. Чуприна развевалась по ветру, вся открыта была сильная грудь; теплый зимний кожух был надет в рукава, и пот градом лил с него, как из ведра. 'Да сними хоть кожух! -- сказал наконец Тарас. -- Видишь, как парит!' -- 'Не можно!' -- кричал запорожец. -- 'Не можно; у меня уж такой нрав: что скину, то пропью'. А шапки уж давно не было на молодце, ни пояса на кафтане, ни шитого платка; все пошло куда следует. Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движенья, как все отдирало танец самый вольный, самый бешеный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком. -- Эх, если бы не конь! -- вскрикнул Тарас, -- пустился бы, право, пустился бы сам в танец! А между тем в народе стали попадаться и степенные, уваженные по заслугам всею Сечью, седые, старые чубы, бывавшие не раз старшинами. Тарас скоро встретил множество знакомых лиц. Остап и Андрий слышали только приветствия: 'А, это ты, Печерица! Здравствуй, Козолуп!' -- 'Откуда бог несет тебя, Тарас?' -- 'Ты как сюда зашел, Долото?' -- 'Здорово, Кирдяга! Здорово, Густый! Думал ли я видеть тебя, Ремень?' И витязи, собравшиеся со всего разгульного мира восточной России, целовались взаимно; и тут понеслись вопросы: 'А что Касьян? Что Бородавка? Что Пидсышок?' И слышал только в ответ Тарас Бульба, что Бородавка повешен в Толопане, что с Колопера содрали кожу под Кизикирменом, что Пидсышкова голова посолена в бочке и отправлена в самый Царьград. Понурил голову старый Бульба и раздумчиво говорил: 'Добрые были козаки!' III Уже около недели Тарас Бульба жил с сыновьями своими на Сечи. Остап и Андрий мало занимались военною школою. Сечь не любила затруднять себя военными упражнениями и терять время; юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу битв, которые оттого были почти беспрерывны. Промежутки козаки почитали скучным занимать изучением какой-нибудь дисциплины, кроме разве стрельбы в цель да изредка конной скачки и гоньбы за зверем в степях и лугах; все прочее время отдавалось гульбе -- признаку широкого размета душевной воли. Вся Сечь представляла необыкновенное явление. Это было какое-то беспрерывное пиршество, бал, начавшийся шумно и потерявший конец свой. Некоторые занимались ремеслами, иные держали лавочки и торговали; но большая часть гуляла с утра до вечера, если в карманах звучала возможность и добытое добро не перешло еще в руки торгашей и шинкарей. Это общее пиршество имело в себе что-то околдовывающее. Оно не было сборищем бражников, напивавшихся с горя, но было просто бешеное разгулье веселости. Всякий приходящий сюда позабывал и бросал все, что дотоле его занимало. Он, можно сказать, плевал на свое прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме вольного неба и вечного пира души своей. Это производило ту бешеную веселость, которая не могла бы родиться ни из какого другого источника. Рассказы и болтовня среди собравшейся толпы, лениво отдыхавшей на земле, часто так были смешны и дышали такою силою живого рассказа, что нужно было иметь всю хладнокровную наружность запорожца, чтобы сохранять неподвижное выражение лица, не моргнув даже усом, -- резкая черта, которою отличается доныне от других братьев своих южный россиянин. Веселость была пьяна, шумна, но при всем том это не был черный кабак, где мрачно-искажающим весельем забывается человек; это был тесный круг школьных товарищей. Разница была только в том, что вместо сидения за указкой и пошлых толков учителя они производили набег на пяти тысячах коней; вместо луга, где играют в мяч, у них были неохраняемые, беспечные границы, в виду которых татарин выказывал быструю свою голову и неподвижно, сурово глядел турок в зеленой чалме своей. Разница та, что вместо насильной воли, соединившей их в школе, они сами собою кинули отцов и матерей и бежали из родительских домов; что здесь были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь -- и жизнь во всем разгуле; что здесь были те, которые, по благородному обычаю, не могли удержать в кармане своем копейки; что здесь были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить. Здесь были все бурсаки, не вытерпевшие академических лоз и не вынесшие из школы ни одной буквы; но вместе с ними здесь были и те, которые знали, что такое Гораций, Цицерон и Римская республика. Тут было много тех офицеров, которые потом отличались в королевских войсках; тут было множество образовавшихся опытных партизанов, которые имели благородное убеждение мыслить, что все равно, где бы ни воевать, только бы воевать, потому что неприлично благородному человеку быть без битвы. Много было и таких, которые пришли на Сечь с тем, чтобы потом сказать, что они были на Сечи и уже закаленные рыцари. Но кого тут не было? Эта странная республика была именно потребностию того века. Охотники до военной жизни, до золотых кубков, богатых парчей, дукатов и реалов во всякое время могли найти здесь работу. Одни только обожатели женщин не могли найти здесь ничего, потому что даже в предместье Сечи не смела показываться ни одна женщина. Остапу и Андрию казалось чрезвычайно странным, что при них же приходила на Сечь гибель народа, и хоть бы кто-нибудь спросил: откуда эти люди, кто они и как их зовут. Они приходили сюда, как будто бы возвращаясь в свой собственный дом, из которого только за час пред тем вышли. Пришедший являлся только к кошевому; который обыкновенно говорил: -- Здравствуй! Что, во Христа веруешь? -- отвечал приходивший. -- И в троицу святую веруешь? -- И в церковь ходишь? -- А ну, перекрестись! Пришедший крестился. -- Ну, хорошо, -- отвечал кошевой, -- ступай же в который сам знаешь курень. Этим оканчивалась вся церемония. И вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и воздержании. Только побуждаемые сильною корыстию жиды, армяне и татары осмеливались жить и торговать в предместье, потому что запорожцы никогда не любили торговаться, а сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили. Впрочем, участь этих корыстолюбивых торгашей была очень жалка. Они были похожи на тех, которые селились у подошвы Везувия, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда даром. Сечь состояла из шестидесяти с лишком куреней, которые очень походили на отдельные, независимые республики, а еще более походили на школу и бурсу детей, живущих на всем готовом. Никто ничем не заводился и не держал у себя. Все было на руках у куренного атамана, который за это обыкновенно носил название батька. У него были на руках деньги, платья, весь харч, саламата, каша и даже топливо; ему отдавали деньги под сохран. Нередко происходила ссора у куреней с куренями. В таком случае дело тот же час доходило до драки. Курени покрывали площадь и кулаками ломали друг другу бока, пока одни не пересиливали наконец и не брали верх, и тогда начиналась гульня. Такова была эта Сечь, имевшая столько приманок для молодых людей. Остап и Андрий кинулись со всею пылкостию юношей в это разгульное море и забыли вмиг и отцовский дом, и бурсу, и все, что волновало прежде душу, и предались новой жизни. Все занимало их: разгульные обычаи Сечи и немногосложная управа и законы, которые казались им иногда даже слишком строгими среди такой своевольной республики. Если козак проворовался, украл какую-нибудь безделицу, это считалось уже поношением всему козачеству: его, как бесчестного, привязывали к позорному столбу и клали возле него дубину, которою всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забивали его насмерть. Не платившего должника приковывали цепью к пушке, где должен был он сидеть до тех пор, пока кто-нибудь из товарищей не решался его выкупить и заплатить за него долг. Но более всего произвела впечатленья на Андрия страшная казнь, определенная за смертоубийство. Тут же, при нем, вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали землею. Долго потом все чудился ему страшный обряд казни и все представлялся этот заживо засыпанный человек вместе с ужасным гробом. Скоро оба молодые козака стали на хорошем счету у козаков. Часто вместе с другими товарищами своего куреня, а иногда со всем куренем и с соседними куренями выступали они в степи для стрельбы несметного числа всех возможных степных птиц, оленей и коз или же выходили на озера, реки и протоки, отведенные по жребию каждому куреню, закидывать невода, сети и тащить богатые тони на продовольствие всего куреня. Хотя и не было тут науки, на которой пробуется козак, но они стали уже заметны между другими молодыми прямою удалью и удачливостью во всем. Бойко и метко стреляли в цель, переплывали Днепр против течения -- дело, за которое новичок принимался торжественно в козацкие круги. Но старый Тарас готовил другую им деятельность. Ему не по душе была такая праздная жизнь -- настоящего дела хотел он. Он все придумывал, как бы поднять Сечь на отважное предприятие, где бы можно было разгуляться как следует рыцарю. Наконец в один день пришел к кошевому и сказал ему прямо: -- Что, кошевой, пора бы погулять запорожцам? -- Негде погулять, -- отвечал кошевой, вынувши изо рта маленькую трубку и сплюнув на сторону. -- Как негде? Можно пойти на Турещину или на Татарву. -- Не можно ни в Турещину, ни в Татарву, -- отвечал кошевой, взявши опять хладнокровно в рот свою трубку. -- Как не можно? Мы обещали султану мир. -- Да ведь он бусурмен: и бог и Святое писание велит бить бусурменов. -- Не имеем права. Если б не клялись еще нашею верою, то, может быть, и можно было бы; а теперь нет, не можно. -- Как не можно? Как же ты говоришь: не имеем права? Вот у меня два сына, оба молодые люди. Еще ни разу ни тот, ни другой не был на войне, а ты говоришь -- не имеем права; а ты говоришь -- не нужно идти запорожцам. -- Ну, уж не следует так. -- Так, стало быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы? Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? Растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем? Кошевой не дал ответа на этот запрос Это был упрямый козак. Он немного помолчал и потом сказал: -- А войне все-таки не бывать. -- Так не бывать войне? -- спросил опять Тарас. -- Так уж и думать об этом нечего? -- И думать об этом нечего. 'Постой же ты, чертов кулак! -- сказал Бульба про себя, -- ты у меня будешь знать!' И положил тут же отмстить кошевому. Сговорившись с тем и другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки, в числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к столбу литавры, в которые обыкновенно били сбор на раду. Не нашедши палок, хранившихся всегда у довбиша, они схватили по полену в руки и начали колотить в них. На бой прежде всего прибежал довбиш, высокий человек с одним только глазом, несмотря, однако ж, на то, страшно заспанным. -- Кто смеет бить в литавры? -- закричал он. Возьми свои палки, да и колоти, когда тебе велят! -- отвечали подгулявшие старшины. Довбиш вынул тотчас из кармана палки, которые он взял с собою, очень хорошо зная окончание подобных происшествий. Литавры грянули, -- и скоро на площадь, как шмели, стали собираться черные кучи запорожцев. Все собрались в кружок, и после третьего боя показались наконец старшины: кошевой с палицей в руке -- знаком своего достоинства, судья с войсковою печатью, писарь с чернильницею и есаул с жезлом. Кошевой и старшины сняли шапки и раскланялись на все стороны козакам, которые гордо стояли, подпершись руками в бока. -- Что значит это собранье? Чего хотите, панове? -- сказал кошевой. Брань и крики не дали ему говорить. -- Клади палицу! Клади, чертов сын, сей же час палицу! Не хотим тебя больше! -- кричали из толпы козаки. Некоторые из трезвых куреней хотели, как казалось, противиться; но курени, и пьяные и трезвые, пошли на кулаки. Крик и шум сделались общими. Кошевой хотел было говорить, но, зная, что разъярившаяся, своевольная толпа может за это прибить его насмерть, что всегда почти бывает в подобных случаях, поклонился очень низко, положил палицу и скрылся в толпе. -- Прикажете, панове, и нам положить знаки достоинства? -- сказали судья, писарь и есаул и готовились тут же положить чернильницу, войсковую печать и жезл. -- Нет, вы оставайтесь! -- закричали из толпы. -- нам нужно было только прогнать кошевого, потому что он баба, а нам нужно человека в кошевые. -- Кого же выберете теперь в кошевые? -- сказали старшины. -- Кукубенка выбрать! -- кричала часть. -- Не хотим Кукубенка! -- кричала другая. -- Рано ему, еще молоко на губах не обсохло! -- Шило пусть будет атаманом! -- кричали одни. -- Шила посадить в кошевые! -- В спину тебе шило! -- кричала с бранью толпа. -- Что он за козак, когда проворовался, собачий сын, как татарин? К черту в мешок пьяницу Шила! -- Бородатого, Бородатого посадим в кошевые! -- Не хотим Бородатого! К нечистой матери Бородатого! -- Кричите Кирдягу! -- шепнул Тарас Бульба некоторым. -- кричала толпа. -- Бородатого! К черту с Шилом! Все кандидаты, услышавши произнесенными свои имена, тотчас же вышли из толпы, чтобы не подать никакого повода думать, будто бы они помогали личным участьем своим в избрании. -- раздавалось сильнее прочих. -- Бородатого! Дело принялись доказывать кулаками, и Кирдяга восторжествовал. -- Ступайте за Кирдягою! -- закричали. Человек десяток козаков отделилось тут же из толпы; некоторые из них едва держались на ногах -- до такой степени успели нагрузиться, -- и отправились прямо к Кирдяге, объявить ему о его избрании. Кирдяга, хотя престарелый, но умный козак, давно уже сидел в своем курене и как будто бы не ведал ни о чем происходившем. -- Что, панове, что вам нужно? -- спросил он. -- Иди, тебя выбрали в кошевые! -- Помилосердствуйте, панове! -- сказал Кирдяга. -- Где мне быть достойну такой чести! Где мне быть кошевым! Да у меня и разума не хватит к отправленью такой должности. Будто уже никого лучшего не нашлось в целом войске? -- Ступай же, говорят тебе! -- кричали запорожцы. Двое из них схватили его под руки, и как он ни упирался ногами, но был наконец притащен на площадь, сопровождаемый бранью, подталкиваньем сзади кулаками, пинками и увещаньями. -- Не пяться же, чертов сын! Принимай же честь, собака, когда тебе дают ее! Таким образом введен был Кирдяга в козачий круг. -- Что, панове? -- провозгласили во весь народ приведшие его. -- Согласны ли вы, чтобы сей козак был у нас кошевым? -- Все согласны! -- закричала толпа, и от крику долго гремело все поле. Один из старшин взял палицу и поднес ее новоизбранному кошевому. Кирдяга, по обычаю, тотчас же отказался. Старшина поднес в другой раз. Кирдяга отказался и в другой раз и потом уже, за третьим разом, взял палицу. Ободрительный крик раздался по всей толпе, и вновь далеко загудело от козацкого крика все поле. Тогда выступило из средины народа четверо самых старых, седоусых и седочупринных козаков (слишком старых не было на Сечи, ибо никто из запорожцев не умирал своею смертью) и, взявши каждый в руки земли, которая на ту пору от бывшего дождя растворилась в грязь, положили ее ему на голову. Стекла с головы его мокрая земля, потекла по усам и по щекам и все лицо замазала ему грязью. Но Кирдяга стоял не сдвинувшись и благодарил козаков за оказанную честь. Таким образом кончилось шумное избрание, которому, неизвестно, были ли так рады другие, как рад был Бульба: этим он отомстил прежнему кошевому; к тому же и Кирдяга был старый его товарищ и бывал с ним в одних и тех же сухопутных и морских походах, деля суровости и труды боевой жизни. Толпа разбрелась тут же праздновать избранье, и поднялась гульня, какой еще не видывали дотоле Остап и Андрий. Винные шинки были разбиты; мед, горелка и пиво забирались просто, без денег; шинкари были уже рады и тому, что сами остались целы. Вся ночь прошла в криках и песнях, славивших подвиги. И взошедший месяц долго еще видел толпы музыкантов, проходивших по улицам с бандурами, турбанами, круглыми балалайками, и церковных песельников, которых держали на Сечи для пенья в церкви и для восхваленья запорожских дел. Наконец хмель и утомленье стали одолевать крепкие головы. И видно было, как то там, то в другом месте падал на землю козак. Как товарищ, обнявши товарища, расчувствовавшись и даже заплакавши, валился вместе с ним. Там гурьбою улегалась целая куча; там выбирал иной, как бы получше ему улечься, и лег прямо на деревянную колоду. Последний, который был покрепче, еще выводил какие-то бессвязные речи; наконец и того подкосила хмельная сила, и тот повалился -- и заснула вся Сечь. IV А на другой день Тарас Бульба уже совещался с новым кошевым, как поднять запорожцев на какое-нибудь дело. Кошевой был умный и хитрый козак, знал вдоль и поперек запорожцев и сначала сказал: 'Не можно клятвы преступить, никак не можно'. А потом, помолчавши, прибавил: 'Ничего, можно; клятвы мы не преступим, а так кое-что придумаем. Пусть только соберется народ, да не то чтобы по моему приказу, а просто своею охотою. Вы уж знаете, как это сделать. А мы с старшинами тотчас и прибежим на площадь, будто бы ничего не знаем'. Не прошло часу после их разговора, как уже грянули в литавры. Нашлись вдруг и хмельные и неразумные козаки. Миллион козацких шапок высыпал вдруг на площадь. Поднялся говор: 'Кто? Из-за какого дела пробили сбор?' Никто не отвечал. Наконец в том и в другом углу стало раздаваться: 'Вот пропадает даром козацкая сила: нет войны! Вот старшины забайбачились наповал, позаплыли жиром очи! Нет, видно, правды на свете!' Другие козаки слушали сначала, а потом и сами стали говорить: 'А и вправду нет никакой правды на свете!' Старшины казались изумленными от таких речей. Наконец кошевой вышел вперед и сказал: -- Позвольте, панове запорожцы, речь держать! -- Вот в рассуждении того теперь идет речь, панове добродийство, -- да вы, может быть, и сами лучше это знаете, -- что многие запорожцы позадолжались в шинки жидам и своим братьям столько, что ни один черт теперь и веры неймет. Потом опять в рассуждении того пойдет речь, что есть много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку, -- и сами знаете, панове, -- без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмена? 'Он хорошо говорит', -- подумал Бульба. -- Не думайте, панове, чтобы я, впрочем, говорил это для того, чтобы нарушить мир: сохрани бог! Я только так это говорю. Притом же у нас храм божий -- грех сказать, что такое: вот сколько лет уже, как, по милости божией, стоит Сечь, а до сих пор не то уже чтобы снаружи церковь, но даже образа без всякого убранства. Хотя бы серебряную ризу кто догадался им выковать! Они только то и получили, что отказали в духовной иные козаки. Да и даяние их было бедное, потому что почти всё пропили еще при жизни своей. Так я все веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись по закону нашему. -- Что ж он путает такое? -- сказал про себя Бульба. -- Да, так видите, панове, что войны не можно начать. Рыцарская честь не велит. А по своему бедному разуму вот что я думаю: пустить с челнами одних молодых, пусть немного пошарпают берега Натолии. Как думаете, панове? -- Веди, веди всех! -- закричала со всех сторон толпа. -- За веру мы готовы положить головы! Кошевой испугался; он ничуть не хотел подымать всего Запорожья: разорвать мир ему казалось в этом случае делом неправым. -- Позвольте, панове, еще одну речь держать! -- кричали запорожцы, -- лучше не скажешь! -- Когда так, то пусть будет так. Я слуга вашей воли. Уж дело известное, и по Писанью известно, что глас народа -- глас божий. Уж умнее того нельзя выдумать, что весь народ выдумал. Только вот что: вам известно, панове, что султан не оставит безнаказанно то удовольствие, которым потешатся молодцы. А мы тем временем были бы наготове, и силы у нас были бы свежие, и никого б не побоялись. А во время отлучки и татарва может напасть: они, турецкие собаки, в глаза не кинутся и к хозяину на дом не посмеют прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят. Да если уж пошло на то, чтобы говорить правду, у нас и челнов нет столько в запасе, да и пороху не намолото в таком количестве, чтобы можно было всем отправиться. А я, пожалуй, я рад: я слуга вашей воли. Хитрый атаман замолчал. Кучи начали переговариваться, куренные атаманы совещаться; пьяных, к счастью, было немного, и потому решились послушаться благоразумного совета. В тот же час отправились несколько человек на противуположный берег Днепра, в войсковую скарбницу, где, в неприступных тайниках, под водою и в камышах, скрывалась войсковая казна и часть добытых у неприятеля оружий. Другие все бросились к челнам, осматривать их и снаряжать в дорогу. Вмиг толпою народа наполнился берег. Несколько плотников явились с топорами в руках. Старые, загорелые, широкоплечие, дюженогие запорожцы, с проседью в усах и черноусые, засучив шаровары, стояли по колени в воде и стягивали челны с берега крепким канатом. Другие таскали готовые сухие бревна и всякие деревья. Там обшивали досками челн; там, переворотивши его вверх дном, конопатили и смолили; там увязывали к бокам других челнов, по козацкому обычаю, связки длинных камышей, чтобы не затопило челнов морскою волною; там, дальше по всему прибрежью, разложили костры и кипятили в медных казанах смолу на заливанье судов. Бывалые и старые поучали молодых. Стук и рабочий крик подымался по всей окружности; весь колебался и двигался живой берег. В это время большой паром начал причаливать к берегу. Стоявшая на нем толпа людей еще издали махала руками. Это были козаки в оборванных свитках. Беспорядочный наряд -- у многих ничего не было, кроме рубашки и коротенькой трубки в зубах, -- показывал, что они или только что избегнули какой-нибудь беды, или же до того загулялись, что прогуляли все, что ни было на теле. Из среды их отделился и стал впереди приземистый, плечистый козак, человек лет пятидесяти. Он кричал и махал рукою сильнее всех, но за стуком и криками рабочих не было слышно его слов. -- А с чем приехали? -- спросил кошевой, когда паром приворотил к берегу. Все рабочие, остановив свои работы и подняв топоры и долота, смотрели в ожидании. -- кричал с парома приземистый козак. -- Позвольте, панове запорожцы, речь держать? -- Или хотите, может быть, собрать раду? -- Говори, мы все тут. Народ весь стеснился в одну кучу. -- А вы разве ничего не слыхали о том, что делается на гетьманщине? -- произнес один из куренных атаманов. Видно, вам татарин заткнул клейтухом уши, что вы ничего не слыхали. -- Говори же, что там делается? -- А то делается, что и родились и крестились, еще не видали такого. -- Да говори нам, что делается, собачий сын! -- закричал один из толпы, как видно, потеряв терпение. -- Такая пора теперь завелась, что уже церкви святые теперь не наши. -- Как не наши? -- Теперь у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править. -- Что ты толкуешь? -- И если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя. -- Врет он, паны-браты, не может быть того, чтобы нечистый жид клал значок на святой пасхе! Еще не то расскажу: и ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан. Еще не то расскажу: уже говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз. Вот какие дела водятся на Украйне, панове! А вы тут сидите на Запорожье да гуляете, да, видно, татарин такого задал вам страху, что у вас уже ни глаз, ни ушей -- ничего нет, и вы не слышите, что делается на свете. -- Стой, стой! -- прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. И я скажу слово. А что ж вы -- так бы и этак поколотил черт вашего батька! -- что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию? -- Э, как попустили такому беззаконию! А попробовали бы вы, когда пятьдесят тысяч было одних ляхов! Да и -- нечего греха таить -- были тоже собаки и между нашими, уж приняли их веру. -- А гетьман ваш, а полковники что делали? -- Наделали полковники таких дел, что не приведи бог и нам никому. -- А так, что уж теперь гетьман, заваренный в медном быке, лежит в Варшаве, а полковничьи руки и головы развозят по ярмаркам напоказ всему народу. Вот что наделали полковники! Всколебалась вся толпа. Сначала пронеслось по всему берегу молчание, подобное тому, как бывает перед свирепою бурею, а потом вдруг поднялись речи, и весь заговорил берег. Чтобы жиды держали на аренде христианские церкви! Чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Чтобы попустить такие мучения на Русской земле от проклятых недоверков! Чтобы вот так поступали с полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет! Такие слова перелетали по всем концам. Зашумели запорожцы и почуяли свои силы. Тут уже не было волнений легкомысленного народа: волновались всё характеры тяжелые и крепкие, которые не скоро накалялись, но, накалившись, упорно и долго хранили в себе внутренний жар. -- Перевешать всю жидову! -- раздалось из толпы. -- Пусть же не шьют из поповских риз юбок своим жидовкам! Пусть же не ставят значков на святых пасхах! Перетопить их всех, поганцев, в Днепре! Слова эти, произнесенные кем-то из толпы, пролетели молнией по всем головам, и толпа ринулась на предместье с желанием перерезать всех жидов. Бедные сыны Израиля, растерявши все присутствие своего и без того мелкого духа, прятались в пустых горелочных бочках, в печках и даже заползывали под юбки своих жидовок; но козаки везде их находили. -- Ясновельможные паны! -- кричал один, высокий и длинный, как палка, жид, высунувши из кучи своих товарищей жалкую свою рожу, исковерканную страхом. -- Ясновельможные паны! Слово только дайте нам сказать, одно слово! Мы такое объявим вам, чего еще никогда не слышали, такое важное, что не можно сказать, какое важное! -- Ну, пусть скажут, -- сказал Бульба, который всегда любил выслушать обвиняемого. -- Ясные паны! -- произнес жид. -- Таких панов еще никогда не видывано. Ей-богу, никогда! Таких добрых, хороших и храбрых не было еще на свете! -- Голос его замирал и дрожал от страха. -- Как можно, чтобы мы думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем не наши, те, что арендаторствуют на Украйне! Ей-богу, не наши! То совсем не жиды: то черт знает. То такое, что только поплевать на него, да и бросить! Вот и они скажут то же. Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль? -- Ей-богу, правда! -- отвечали из толпы Шлема и Шмуль в изодранных яломках, оба белые, как глина. -- Мы никогда еще, -- продолжал длинный жид, -- не снюхивались с неприятелями. А католиков мы и знать не хотим: пусть им черт приснится! Мы с запорожцами, как братья родные. Чтобы запорожцы были с вами братья? -- произнес один из толпы. -- Не дождетесь, проклятые жиды! В Днепр их, панове! Всех потопить, поганцев! Эти слова были сигналом. Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе. Бедный оратор, накликавший сам на свою шею беду, выскочил из кафтана, за который было его ухватили, в одном пегом и узком камзоле, схватил за ноги Бульбу и жалким голосом молил: -- Великий господин, ясновельможный пан! Я знал и брата вашего, покойного Дороша! Был воин на украшение всему рыцарству. Я ему восемьсот цехинов дал, когда нужно было выкупиться из плена у турка. -- Ты знал брата? -- спросил Тарас. -- Ей-богу, знал! Великодушный был пан. -- А как тебя зовут? -- Хорошо, -- сказал Тарас и потом, подумав, обратился к козакам и проговорил так: -- Жида будет всегда время повесить, когда будет нужно, а на сегодня отдайте его мне. -- Сказавши это, Тарас повел его к своему обозу, возле которого стояли козаки его. -- Ну, полезай под телегу, лежи там и не пошевелись; а вы, братцы, не выпускайте жида. Сказавши это, он отправился на площадь, потому что давно уже собиралась туда вся толпа. Все бросили вмиг берег и снарядку челнов, ибо предстоял теперь сухопутный, а не морской поход, и не суда да козацкие чайки -- понадобились телеги и кони. Теперь уже все хотели в поход, и старые и молодые; все, с совета всех старшин, куренных, кошевого и с воли всего запорожского войска, положили идти прямо на Польшу, отмстить за все зло и посрамленье веры и козацкой славы, набрать добычи с городов, зажечь пожар по деревням и хлебам, пустить далеко по степи о себе славу. Все тут же опоясывалось и вооружалось. Кошевой вырос на целый аршин. Это уже не был тот робкий исполнитель ветреных желаний вольного народа; это был неограниченный повелитель. Это был деспот, умевший только повелевать. Все своевольные и гульливые рыцари стройно стояли в рядах, почтительно опустив головы, не смея поднять глаз, когда кошевой раздавал повеления; раздавал он их тихо, не вскрикивая, не торопясь, но с расстановкою, как старый, глубоко опытный в деле козак, приводивший не в первый раз в исполненье разумно задуманные предприятия. -- Осмотритесь, все осмотритесь, хорошенько! -- так говорил он. -- Исправьте возы и мазницы, испробуйте оружье. Не забирайте много с собой одежды: по сорочке и по двое шаровар на козака да по горшку саламаты и толченого проса -- больше чтоб и не было ни у кого! Про запас будет в возах все, что нужно. По паре коней чтоб было у каждого козака. Да пар двести взять волов, потому что на переправах и топких местах нужны будут волы. Да порядку держитесь, панове, больше всего. Я знаю, есть между вас такие, что чуть бог пошлет какую корысть, -- пошли тот же час драть китайку и дорогие оксамиты себе на онучи. Бросьте такую чертову повадку, прочь кидайте всякие юбки, берите одно только оружье, коли попадется доброе, да червонцы или серебро, потому что они емкого свойства и пригодятся во всяком случае. Да вот вам, панове, вперед говорю: если кто в походе напьется, то никакого нет на него суда. Как собаку, за шеяку повелю его присмыкнуть до обозу, кто бы он ни был, хоть бы наидоблестнейший козак изо всего войска. Как собака, будет он застрелен на месте и кинут безо всякого погребенья на поклев птицам, потому что пьяница в походе недостоин христианского погребенья. Молодые, слушайте во всем старых! Если цапнет пуля или царапнет саблей по голове или по чему-нибудь иному, не давайте большого уваженья такому делу. Размешайте заряд пороху в чарке сивухи, духом выпейте, и все пройдет -- не будет и лихорадки; а на рану, если она не слишком велика, приложите просто земли, замесивши ее прежде слюною на ладони, то и присохнет рана. Нуте же, за дело, за дело, хлопцы, да не торопясь, хорошенько принимайтесь за дело! Так говорил кошевой, и, как только окончил он речь свою, все козаки принялись тот же час за дело. Вся Сечь отрезвилась, и нигде нельзя было сыскать ни одного пьяного, как будто бы их не было никогда между козаками. Те исправляли ободья колес и переменяли оси в телегах; те сносили на возы мешки с провиантом, на другие валили оружие; те пригоняли коней и волов. Со всех сторон раздавались топот коней, пробная стрельба из ружей, бряканье саблей, бычачье мычанье, скрып поворачиваемся возов, говор и яркий крик и понуканье -- и скоро далеко-далеко вытянулся козачий табор по всему полю. И много досталось бы бежать тому, кто бы захотел пробежать от головы до хвоста его. В деревянной небольшой церкви служил священник молебен, окропил всех святою водою; все целовали крест. Когда тронулся табор и потянулся из Сечи, все запорожцы обратили головы назад. -- Прощай, наша мать!. Сказали они почти в одно слово, -- пусть же тебя хранит бог от всякого несчастья! Проезжая предместье, Тарас Бульба увидел, что жидок его, Янкель, уже разбил какую-то ятку с навесом и продавал кремли, завертки, порох и всякие войсковые снадобья, нужные на дорогу, даже калачи и хлебы. 'Каков чертов жид!' -- подумал про себя Тарас и, подъехав к нему на коне, сказал: -- Дурень, что ты здесь сидишь? Разве хочешь, чтобы тебя застрелили, как воробья? Янкель в ответ на это подошел к нему поближе и, сделав знак обеими руками, как будто хотел объявить что-то таинственное, сказал: -- Пусть пан только молчит и никому не говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так. Пожал плечами Тарас Бульба, подивившись бойкой жидовской натуре, и отъехал к табору. V Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: 'Запорожцы! Показались запорожцы!' Все, что могло спасаться, спасалось. Все подымалось и разбегалось, по обычаю этого нестройного, беспечного века, когда не воздвигали ни крепостей, ни замков, а как попало становил на время соломенное жилище свое человек. Он думал: 'Не тратить же на избу работу и деньги, когда и без того будет она снесена татарским набегом!' Все всполошилось: кто менял волов и плуг на коня и ружье и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, что только можно было унесть. Попадались иногда по дороге и такие, которые вооруженною рукою встречали гостей, но больше было таких, которые бежали заранее. Все знали, что трудно иметь дело с буйной и бранной толпой, известной под именем запорожского войска, которое в наружном своевольном неустройстве своем заключало устройство обдуманное для времени битвы. Конные ехали, не отягчая и не горяча коней, пешие шли трезво за возами, и весь табор подвигался только по ночам, отдыхая днем и выбирая для того пустыри, незаселенные места и леса, которых было тогда еще вдоволь. Засылаемы были вперед лазутчики и рассыльные узнавать и выведывать, где, что и как. И часто в тех местах, где менее всего могли ожидать их, они появлялись вдруг -- и все тогда прощалось с жизнью. Пожары охватывали деревни; скот и лошади, которые не угонялись за войском, были избиваемы тут же на месте. Казалось, больше пировали они, чем совершали поход свой. Дыбом стал бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, -- словом, крупною монетою отплачивали козаки прежние долги. Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя, как следует; что между запорожцами и правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем вместе и всякое народное право. -- Скажи епископу от меня и от всех запорожцев, -- сказал кошевой, -- чтобы он ничего не боялся. Это козаки еще только зажигают и раскуривают свои трубки. И скоро величественное аббатство обхватилось сокрушительным пламенем, и колоссальные готические окна его сурово глядели сквозь разделявшиеся волны огня. Бегущие толпы монахов, жидов, женщин вдруг омноголюдили те города, где какая-нибудь была надежда на гарнизон и городовое рушение. Высылаемая временами правительством запоздалая помощь, состоявшая из небольших полков, или не могла найти их, или же робела, обращала тыл при первой встрече н улетала на лихих конях своих. Случалось, что многие военачальники королевские, торжествовавшие дотоле в прежних битвах, решались, соединя свои силы, стать грудью против запорожцев. И тут-то более всего пробовали себя наши молодые козаки, чуждавшиеся грабительства, корысти и бессильного неприятеля, горевшие желанием показать себя перед старыми, померяться один на один с бойким и хвастливым ляхом, красовавшимся на горделивом коне, с летавшими по ветру откидными рукавами епанчи. Потешна была наука. Много уже они добыли себе конной сбруи, дорогих сабель и ружей. В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами. Черты лица их, в которых доселе видна была какая-то юношеская мягкость, стали теперь грозны и сильны. А старому Тарасу любо было видеть, как оба сына его были одни из первых. Остапу, казалось, был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела. Ни разу не растерявшись и не смутившись ни от какого случая, с хладнокровием, почти неестественным для двадцатидвухлетнего, он в один миг мог вымерять всю опасность и все положение дела, тут же мог найти средство, как уклониться от нее, но уклониться с тем, чтобы потом верней преодолеть ее. Уже испытанной уверенностью стали теперь означаться его движения, и в них не могли не быть заметны наклонности будущего вождя. Крепостью дышало его тело, и рыцарские его качества уже приобрели широкую силу льва. Да этот будет со временем добрый полковник! -- говорил старый Тарас. -- Ей-ей, будет добрый полковник, да еще такой, что и батька за пояс заткнет! Андрий весь погрузился в очаровательную музыку пуль и мечей. Он не знал, что такое значит обдумывать, или рассчитывать, или измерять заранее свои и чужие силы. Бешеную негу и упоенье он видел в битве: что-то пиршественное зрелось ему в те минуты, когда разгонится у человека голова, в глазах все мелькает несется, -- летят головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный, в свисте пуль в сабельном блеске, и наносит всем удары, и не слышит нанесенных. Не раз дивился отец также и Андрию, видя, как он, понуждаемый одним только запальчивым увлечением, устремлялся на то, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный, и одним бешеным натиском своим производил такий чудеса, которым не могли не изумиться старые в боях. Дивился старый Тарас и говорил: -- И это добрый -- враг бы не взял его! Не Остап, а добрый, добрый также вояка! Войско решилось идти прямо на город Дубно, где, носились слухи, было много казны и богатых обывателей. В полтора дня поход был сделан, и запорожцы показались перед городом. Жители решились защищаться до последних сил и крайности и лучше хотели умереть на площадях и улицах перед своими порогами, чем пустить неприятеля в домы. Высокий земляной вал окружал город; где вал был ниже, там высовывалась каменная стена или дом, служивший батареей, или, наконец, дубовый частокол. Гарнизон был силен и чувствовал важность своего дела. Запорожцы жарко было полезли на вал, но были встречены сильною картечью. Мещане и городские обыватели, как видно, тоже не хотели быть праздными и стояли кучею на городском валу. В глазах их можно было читать отчаянное сопротивление; женщины тоже решились участвовать, -- и на головы запорожцам полетели камни, бочки, горшки, горячий вар и, наконец, мешки песку, слепившего им очи. Запорожцы не любили иметь дело с крепостями, вести осады была не их часть. Кошевой повелел отступить и сказал: -- Ничего, паны-братья, мы отступим. Но будь я поганый татарин, а не христианин, если мы выпустим их хоть одного из города! Пусть их все передохнут, собаки, с голоду! Войско, отступив, облегло весь город и от нечего делать занялось опустошеньем окрестностей, выжигая окружные деревни, скирды неубранного хлеба и напуская табуны коней на нивы, еще не тронутые серпом, где, как нарочно, колебались тучные колосья, плод необыкновенного урожая, наградившего в ту пору щедро всех земледельцев. С ужасом видели с города, как истреблялись средства их существования. А между тем запорожцы, протянув вокруг всего города в два ряда свои телеги, расположились так же, как и на Сечи, куренями, курили свои люльки, менялись добытым оружием, играли в чехарду, в чет и нечет и посматривали с убийственным хладнокровием на город. Ночью зажигались костры. Кашевары варили в каждом курене кашу в огромных медных казанах. У горевших всю ночь огней стояла бессонная стража. Но скоро запорожцы начали понемногу скучать бездействием и продолжительною трезвостью, не сопряженною ни с каким делом. Кошевой велел удвоить даже порцию вина, что иногда водилось в войске, если не было трудных подвигов и движений. Молодым, и особенно сынам Тараса Бульбы, не нравилась такая жизнь. Андрий заметно скучал. -- Неразумная голова, -- говорил ему Тарас. -- Терпи, козак, -- атаман будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял духа в важном деле, а тот добрый воин, кто и на безделье не соскучит, кто все вытерпит, и хоть ты ему что хочь, а он все-таки поставит на своем. Но не сойтись пылкому юноше с старцем. Другая натура у обоих, и другими очами глядят они на то же дело. А между тем подоспел Тарасов полк, приведенный Товкачем; с ним было еще два есаула, писарь и другие полковые чины; всех козаков набралось больше четырех тысяч. Было между ними немало и охочекомонных, которые сами поднялись, своею волею, без всякого призыва, как только услышали, в чем дело. Есаулы привезли сыновьям Тараса благословенье от старухи матери и каждому по кипарисному образу из Межигорского киевского монастыря. Надели на себя святые образа оба брата и невольна задумались, припомнив старую мать. Что-то пророчит им и говорит это благословенье? Благословенье ли на победу над врагом и потом веселый возврат на отчизну с добычей и славой, на вечные песни бандуристам, или же? Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот. Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка -- не видя ястреба, ястреб -- не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от своей погибели. Остап уже занялся своим делом и давно отошел к куреням. Андрий же, сом не зная отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце. Уже козаки окончили свою вечерю, вечер давно потухнул; июльская чудная ночь обняла воздух; но он не отходил к куреням, не ложился спать и глядел невольно на всю бывшую пред ним картину. На небе бесчисленно мелькали тонким и острым блеском звезды. Поле далеко было занято раскиданными по нем возами с висячими мазницами, облитыми дегтем, со всяким добром и провиантом, набранным у врага. Возле телег, под телегами и подале от телег -- везде были видны разметавшиеся на траве запорожцы. Все они спади в картинных положениях: кто подмостив себе под голову куль, кто шапку, кто употребивши просто бок своего товарища. Сабля, ружье-самопал, короткочубучная трубка с медными бляхами, железными провертками и огнивом были неотлучно при каждом козаке. Тяжелые волы лежали, подвернувши под себя ноги, большими беловатыми массами и казались издали серыми камнями, раскиданными по отлогостям поля. Со всех сторон из травы уже стал подыматься густой храп спящего воинства, на который отзывались с поля звонкими ржаньями жеребцы, негодующие на свои спутанные ноги. А между тем что-то величественное и грозное примешалось к красоте июльской ночи. Это были зарева вдали догоравших окрестностей. В одном месте пламя спокойно и величественно стлалось по небу; в другом, встретив что-то горючее и вдруг вырвавшись вихрем, оно свистело и летело вверх, под самые звезды, и оторванные охлопья его гаснули под самыми дальними небесами. Там обгорелый черный монастырь, как суровый картезианский монах, стоял грозно, выказывая при каждом отблеске мрачное свое величие. Там горел монастырский сад. Казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом, и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лилово-огненным светом спелые гроздия слив или обращал в червонное золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне. Над огнем вились вдали птицы, казавшиеся кучею темных мелких крестиков на огненном поле. Обложенный город, казалось, уснул. Шпицы, и кровли, и частокол, и стены его тихо вспыхивали отблесками отдаленных пожарищ. Андрий обошел козацкие ряды. Костры, у которых сидели сторожа, готовились ежеминутно погаснуть, и самые сторожа спали, перекусивши саламаты и галушек во весь козацкий аппетит. Он подивился немного такой беспечности, подумавши: 'Хорошо, что нет близко никакого сильного неприятеля и некого опасаться'. Наконец и сам подошел он к одному из возов, взлез на него и лег на спину, подложивши себе под голову сложенные назад руки; но не мог заснуть и долго глядел на небо. Оно все было открыто пред ним; чисто и прозрачно было в воздухе. Гущина звезд, составлявшая Млечный Путь, поясом переходившая по небу, вся была залита светом. Временами Андрий как будто позабывался, и какой-то легкий туман дремоты заслонял на миг пред ним небо, и потом оно опять очищалось и вновь становилось видно. В это время, показалось ему, мелькнул пред ним какой-то странный образ человеческого лица. Думая, что это было простое обаяние сна, которое сейчас же рассеется, он открыл больше глаза свои и увидел, что к нему точно наклонилось какое-то изможденное, высохшее лицо и смотрело прямо ему в очи. Длинные и черные, как уголь, волосы, неприбранные, растрепанные, лезли из-под темного, наброшенного на голову покрывала. И странный блеск взгляда, и мертвенная смуглота лица, выступавшего резкими чертами, заставили бы скорее подумать, что это был призрак. Он схватился невольно рукой за пищаль и произнес почти судорожно: -- Кто ты? Коли дух нечистый, сгинь с глаз; коли живой человек, не в пору завел шутку, -- убью с одного прицела! В ответ на это привидение приставало палец к губам и, казалось, молило о молчании. Он опустил руку и стал взглядываться в него внимательней. По длинным волосам, шее и полуобнаженной смуглой груди распознал он женщину. Но она была не здешняя уроженка. Все лицо было смугло, изнурено недугом; широкие скулы выступали сильно над опавшими под ними щеками; узкие очи подымались дугообразным разрезом кверху, и чем более он всматривался в черты ее, тем более находил в них что-то знакомое. Наконец он не вытерпел и спросил: -- Скажи, кто ты? Мне кажется, как будто я знал тебя или видел где-нибудь? -- Два года назад тому в Киеве. -- Два года назад. -- повторил Андрий, стараясь перебрать все, что уцелело в его памяти от прежней бурсацкой жизни. Он посмотрел еще раз на нее пристально и вдруг вскрикнул во весь голос: -- Ты -- татарка! Служанка панночки, воеводиной дочки! -- произнесла татарка, сложив с умоляющим видом руки, дрожа всем телом и оборотя в то же время голову назад, чтобы видеть, не проснулся ли кто-нибудь от такого сильного вскрика, произведенного Андрием. -- Скажи, скажи, отчего, как ты здесь? -- говорил Андрий, почти задыхаясь, шепотом, прерывавшимся всякую минуту от внутреннего волнения. -- Где панночка? Жива ли еще она? -- Она тут, в городе. -- произнес он, едва опять не вскрикнувши, и почувствовал, что вся кровь вдруг прихлынула к сердцу. -- Отчего ж она в городе? -- Оттого, что сам старый пан в городе. Он уже полтора года как сидит воеводой в Дубне. -- Что ж, она замужем? Да говори же, какая ты странная! Что она теперь? -- Она другой день ничего не ела. -- Ни у кого из городских жителей нет уже давно куска хлеба, все давно едят одну землю. Андрий остолбенел. -- Панночка видала тебя с городского валу вместе с запорожцами. Она сказала мне: 'Ступай скажи рыцарю: если он помнит меня, чтобы пришел ко мне; а не помнит -- чтобы дал тебе кусок хлеба для старухи, моей матери, потому что я не хочу видеть, как при мне умрет мать. Пусть лучше я прежде, а она после меня. Проси и хватай его за колени и ноги. У него также есть старая мать, -- чтоб ради ее дал хлеба!' Много всяких чувств пробудилось и вспыхнуло в молодой груди козака. -- Но как же ты здесь? Как ты пришла? -- Подземным ходом. -- Разве есть подземный ход? -- Ты не выдашь, рыцарь? -- Клянусь крестом святым! -- Спустясь в яр и перейдя проток, там, где тростник. -- И выходит в самый город? -- Прямо к городскому монастырю. -- Идем, идем сейчас! -- Но, ради Христа и святой Марии, кусок хлеба! -- Хорошо, будет. Стой здесь, возле воза, или, лучше, ложись на него: тебя никто не увидит, все спят; я сейчас ворочусь. И он отошел к возам, где хранились запасы, принадлежавшие их куреню. Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними козацкими биваками, суровой бранною жизнью, -- все всплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее. Опять вынырнула перед ним, как из темной морской пучины, гордая женщина. Вновь сверкнули в его памяти прекрасные руки, очи, смеющиеся уста, густые темно-ореховые волосы, курчаво распавшиеся по грудям, и все упругие, в согласном сочетанье созданные члены девического стана. Нет, они не погасли, не исчезли в груди его, они посторонились только, чтобы дать на время простор другим могучим движеньям; но часто, часто смущался ими глубокий сон молодого козака, и часто, проснувшись, лежал он без сна на одре, не умея истолковать тому причины. Он шел, а биение сердца становилось сильнее, сильнее при одной мысли, что увидит ее опять, и дрожали молодые колени. Пришедши к возам, он совершенно позабыл, зачем пришел: поднес руку ко лбу и долго тер его, стараясь припомнить, что ему нужно делать. Наконец вздрогнул, весь исполнился испуга: ему вдруг пришло на мысль, что она умирает от голода. Он бросился к возу и схватил несколько больших черных хлебов себе под руку, но подумал тут же, не будет ли эта пища, годная для дюжего, неприхотливого запорожца, груба и неприлична ее нежному сложению. Тут вспомнил он, что вчера кошевой попрекал кашеваров за то, что сварили за один раз всю гречневую муку на саламату, тогда как бы ее стало на добрых три раза. В полной уверенности, что он найдет вдоволь саламаты в казанах, он вытащил отцовский походный казанок и с ним отправился к кашевару их куреня, спавшему у двух десятиведерных кабанов, под которыми еще теплилась зола. Заглянувши в них, он изумился, видя, что оба пусты. Нужно было нечеловеческих сил, чтобы все это съесть, тем более что в их курене считалось меньше людей, чем в других. Он заглянул в казаны других куреней -- нигде ничего. Поневоле пришла ему в голову поговорка: 'Запорожцы как дети:- коли мало -- съедят, коли много -- тоже ничего не оставят'. Был, однако же, где-то, кажется, на возу отцовского полка, мешок с белым хлебом, который нашли, ограбивши монастырскую пекарню. Он прямо подошел к отцовскому возу, но на возу уже его не было: Остап взял его себе под головы и, растянувшись возле на земле, храпел на все поле. Андрий схватил мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа увала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что было мочи: 'Держите, держите чертова ляха! Да ловите коня, коня ловите!' -- 'Замолчи, я тебя убью!' -- закричал в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком. Но Остап и без того уже не продолжал речи, присмирел и пустил такой храп, что от дыхания шевелилась трава, на которой он лежал. Андрий робко оглянулся на все стороны, чтобы узнать, не пробудил ли кого-нибудь из козаков сонный бред Остапа. Одна чубатая голова, точно, приподнялась в ближнем курене и, поведя очами, скоро опустилась опять на землю. Переждав минуты две, он наконец отправился с своею ношею. Татарка лежала, едва дыша. -- Вставай, идем! Все спят, не бойся! Подымешь ли ты хоть один из этих хлебов, если мне будет несподручно захватить все? Сказав это, он взвалил себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок с просом, взял даже в руки те хлеба, которые хотел было отдать нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев. -- сказал старый Бульба в то время, когда он проходил мимо его. Сердце его замерло. Он остановился и, весь дрожа, тихо произнес: -- А? -- С тобою баба! Ей, отдеру тебя, вставши, на все бока! Не доведут тебя бабы к добру! -- Сказавши это, он оперся головою на локоть и стал пристально рассматривать закутанную в покрывало татарку. Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть в лицо отцу. И потом, когда поднял глаза и посмотрел на него. Что из себя представляет жало Hakko T12? Это картридж, в который входит жало паяльника, нагреватель и термопара. Сейчас набирает популярность и в сети полно статей о них. За счет того, что их повторили китайцы, цены на них находятся в районе 4$, а по акции зачастую можно купить поштучно по цене в районе 3$. Ассортимент этих жал широк, утверждается что есть более 80 моделей. (Кстати Т15 это те же жала полностью совместимые с Т12) Меня тоже привлекли эти жала после просмотра обзоров. Один из основных моментов - это быстрый нагрев. 8 Aug 2016 - 10 min - Uploaded by Китай ReviewПодробная сборка конструктора паяльной станции hakko t12. ✓ KIT HAKKO T12 - (доставка 2 недели. Благодарим Вас за приобретение паяльной станции HAKKO FX-951. Ознакомьтесь с настоящим руководством, прежде. Денные ниже инструкции: 1. Ручка и другие пластмассовые детали являются. Типа T12 для паяльника HAKKO FM-2028, а затем снова включите питание станции. Режим ожидания не. ![]() Когда ведешь отладку или ремонт, зачастую надо припаять один проводок или заменить какую деталь, и ждать каждый раз когда нагреется паяльник напрягает, а держать его все время включенным помимо сокращения ресурса не делает воздух в комнате чище. Здесь же нагрев буквально за десять секунд, т.е. Пока капнул флюса и взял пинцет паяльник уже готов. Также не плохая возможность прогреть большие полигоны. Собирать все по правильному с покупной ручкой паяльника с быстрой заменой и т.д. По деньгам не слишком оправдано, поскольку готовая станция типа. Поэтому решил все максимально упростить отказавшись от смены жал. В принципе в работе как правило используется всего пара жал редко три. Решил просто сделать пару паяльников, чтобы получилась двух канальная паяльная станция. Итак купил на пробу пока одно жало Т12-KU. Стержень жала на конце имеет два контактных пояска, между ними включен последовательно нагреватель сопротивлением 8 Ом и термопара. Напряжение питания до 24В и ток до 3А. Максимальная мощность около 70Вт. Если смотреть с дальней стороны от нагревателя то сначала идет плюс далее минус и корпус самого картриджа является землей и служит для заземления жала. К этим пояскам простой скруткой закрепил провода и обжал несколькими термоусадками. На стержне жала видно два утолщения. После второго утолщения от кончика жала стержень имеет низкую температуру, и здесь уже можно браться руками. В этом месте намотал бумагу с обычным канцелярским клеем. Если имеется готовая ручка для паяльника или подходящая трубка, то можно уже вклеить стержень. Но так как у меня ничего под рукой не было, то я и ручку также склеил из офисной бумаги. Безусловно, после каждого слоя бумаги надо давать просохнуть клею. После полной просушки я обжал поверху термоусадку, чтобы меньше пачкалось и приятнее было держать. Сзади для увеличения жесткости залил клеем (там буквально не большое кольцо клея). Регулятор температуры сделал аналоговый за основу взял схему от китайских регуляторов. Полярность нагревателя на схеме не обозначена, плюс нагревателя по схеме сверху, минус подключен к земле схемы. Только переделал под имеющиеся детали. Заменил стабилизатор 7806 на LM317, Q1 2N2222, Q2 AO4407 и добавил защитный диод Д3. Чертеж печатной платы привожу, выполнена на двух стороннем текстолите вторая сторона под земляной полигон. Все смд резисторы и керамические конденсаторы типоразмера 0805. Дополнительные шунтирующие конденсаторы 0.1мкФ, но можно и не ставить. С4 типоразмера В. Единственная дефицитная деталь в этой схеме это P-Mosfet. Я также попробовал переделать схему под N-Mosfet, которые гораздо легче достать или выковырять. Схема при использовании LM358 не работает. У получилось запустить используя ОУ TL082, свой вариант он привел в комментариях. Стабилитрон D3 и транзистор Q2 брал первые попавшиеся. Стабилитрон любой на ток >20ма и напряжение 6в. Транзистор на напряжение более 40в и ток более 6А (при питании менее 20в можно ставить Mosfet со старых материнок, они как правило на напряжение 30в). Резистор R15 и источник напряжения V1, это нагреватель и термопара паяльника. Плату пока собирал по китайскому варианту схемы и она в сборе имеет вид. Настройка Схема почти не требует настройки, но надо правильно подключить нагреватель и отрегулировать диапазон температур. Отладку надо проводить при пониженном вольт до 9 напряжении питания, иначе при длительном включении на 24в можно раскалить жало до красна. Для определения правильной полярности подключения нагревателя я разорвал цепь около переменного резистора (не впаивал подстрочный резистор) и включил регулятор. При правильной полярности включении паяльника питание на него не подается и светодиод не горит. Из-за дрейфа нуля ОУ возможно такое поведение и при не правильной полярности, для проверки такой ситуации погрейте кончик жала в течении пол секунды зажигалкой. При не правильной полярности питание на паяльник питание будет подано непрерывно. У меня был в наличии переменный резистор 10к, по этому номиналы цепи регулировки несколько отличаются от оригинала, после настройки диапазон регулировки оказался от 260º до 390º. Возможно решу расширить диапазон еще, уменьшив сопротивление низкоомного резистора R2. Испытания В работе паяльник показал себя вполне нормально. Скорость нагрева оказалась на высоте реально около десяти секунд (видео привожу). С мощностью особого чуда я не увидел, если конечно не сравнивать с дешевыми китайскими станциями которые в большинстве не паяют, а ковыряют сопли. А так вполне на уровне простых, но фирменных станций. Вот спаял этим паяльником переходник. Хотя для такого тонкого жала это извращение. Пайку столь массивных деталей комфортной не назовёшь, теплоотдачи явно не достаточно. Видео получилось скучным и длинным, пока решил не выкладывать. В итоге в целом результаты мне вполне понравились. Поэтому планирую заказать еще жало более массивное, пока не решил какой выбрать тип ВС или D. И изготовить из компьютерного блока питания саму станцию на два канала. Статей о полно, снять с него 20-24в и 6а тоже вроде не проблема. Примерил, вроде после снятия лишних деталей с платы БП два регулятора влезут в корпус. Заодно собираюсь использовать вентилятор блока в качестве вытяжки. Сейчас использую 12в вентилятор с куском фильтра от кухонной вытяжки (в описании утверждалось что этот войлок типа как активированный уголь), но тяги одного вентилятора немного маловато и планирую поставить два. Кстати вот вид сегодняшнего вентилятора который использую в качестве вытяжки. Когда дойдут руки сделать, покажу что получилось. Пока паяльник просто подключён к лабораторному блоку. Если питать один паяльник, то можно использовать блок питания например от ноутбука, у меня от сгоревшего ноута выдает 19в и 4.5А, что вполне достаточно для работы. Также привожу видео демонстрирующее скорость разогрева паяльника. Безусловно для более массивного жала или при более низком напряжении питания время разогрева может увеличится. В списке элементов приведены номиналы распаянные на плате, в примечании указаны элементы на оригинальной схеме. Жало действительно оказалось довольно универсальное, но надо немного приспосабливаться. (Даже вполне может заменить миниволну, во всяком случае запаять без перемычек получилось с первого раза.) Первоначально его не планировал, просто продавалось по акции. Так планировал купить для СМД монтажа T12-BCF1 и еще какое нибудь силовое. Клеил ручку вынужденно. К сожалению у меня под рукой оказалась только деревянная ручка от здорового паяльника. А так еще можно использовать бумажные гильзы от пиротехники например фонтанов. А так между деталью и термопарой еще полтора сантиметра хренового китайского железа Ну все не настолько плохо. Сейчас попробовал жало маленьким магнитом. У самого основания совсем не магнитится потом через пару миллиметров начинает немного магнитится. И за пару миллиметров до жала уже максимум. Похоже там в медное основание впрессован железный клин. Это по тепло отдаче без условно хуже чем на фирменных где железа менее полу миллиметра, и похоже на фирменных оно нанесено электрохимически. Не совсем понял как вы смотрели. Эта схема при большой разнице температур дает 100мс нагрев и 2 мс измерение (98% мощности). В моменты стабилизации там поддерживается температура и скважность у меня на паяльнике лежащем на подставке достигает где-то 10. Другой вопрос что такие схемы не могут отследить отбор тепла и температура жала во время пайки несколько меньше установленной температуры. Только с правильно построенными алгоритмами управления на микро контроллерах можно частично решить эту проблему (большинство программ на микроконтроллерах обеспечивают управление не лучше аналогового регулятора). Раньше индонезийские жала хорошие были (все что 'мэйд ин джапан' на Али это Китай), но они дороже 8 баксов, скорее всего они оригинальные хакко. И дал ссылку www.mistertao.com/beta/pages/item/8.html По ней цена 15$ и смысл их использовать в этом проекте сомнительный, поскольку теряется основная идея цена и простота реализации. Даже в дешевом варианте они вполне прилично паяют, в отличие от других не дорогих китайских паяльников и паяльных станций которые зачастую размазывают сопли и с которыми больше проблем. Какая разница ОУ или компаратор в той схеме питание ОУ низковольтное и в моменты нагрева на вход приходили 24в. К удивлению ОУ не сгорел но похоже это напряжение через переходы транзисторов попадало на питание ОУ и может еще в какие цепи. В твоей схеме компаратор питается от 24в и по входу сигнал не превышает напряжение питания. Что бы все были в курсе mr_gard приобрел плату собранную по схеме которую приведу в ссылке. Там на входе ОУ стоит конденсатор и схема нормально не работала. После замены конденсатора на диод все стало нормально функционировать. Кстати схема на приведенная в постах выше имеет такой же дефект. И так не рабочая схема. Ну любят не любят - есть параметр входное дифференциальное напряжение. Для и это нормальный рабочий режим, а вот если взять то да для него это не рабочий режим. На счет паузы я тебе и без модели скажу если конденсатор одной емкости. Самая маленькая будет с диодом поскольку RC цепочка определяется только паразитными емкостями. Потом диод и конденсатор поскольку цепочка разряжается с низкого напряжения. И последней чистый кондер поскольку разряд идет с 24в. Но на самом деле это не важно поскольку необходимо подобрать RC цепочку С1 R10, что бы она давала задержку измерений примерно 0.2-0.6мс. (я кстати еще не подбирал их номиналы) П.С. И еще стремится минимизировать паузу не стоит достаточно, что бы заполнение было более 90%. На любом корпусе присутствуют индикаторы состояния работы компьютера, светодиоды, кнопки, дисководы. Также могут присутствовать другие элементы. На материнской плате компьютера существует отдельный блок для подключения лампочек-диодов (показывают состояние включения) и кнопок. Компоненты к этому блоку подключаются с помощью четырех отдельных коннекторов. Их внешний вид показан на рисунке ниже. Они выглядят одинаково на всех компьютерах, однако фразы, которые на них написаны могут отличаться (но означают они одно и то же). Соединители окрашены в разные цвета. Желтый предназначен для подключения кнопки включения, синий – для диода состояния системы (светится при перезагрузке системы). Соединитель зеленого цвета подключает к материнской плате компьютера лампочку индикации нажатия кнопки питания (после нажатия клавиши включения соответствующая лампочка загорается зеленым светом). В статье описано, как загрузить компьютер с флешки в таких версиях биос:Award Bios, AMI Bios, Phoenix-Award. Смотри мануал к плате, если нет ищи на плате контакты должны быть подписаны, если перепутаешь, ни чего страшного, плату не сожжешь. Андрей Сулимов Просветленный (33581) 6 лет назад. Модель материнки известна. Скачай мануал на неё. Там всё понятно. Например отсюда Хоть. ![]() Красный – кабель кнопки включения. Желтым цветом также может быть окрашен соединитель, который связывает динамик на корпусе. Этот динамик издает пищащие звуки при включении компьютера, или при. Внешний вид четырех коннекторов для подключения лампочек и кнопок Все коннекторы подключаются к одному определенному порту материнской платы. Как правило, такой порт расположен справа внизу на главной плате системы. Производители компьютерных деталей называют этот порт словом PANEL и его вариациями (F_PANEL). Но и для них в сопроводительных документах к мат плате есть подсказки:толькона многих системникох для звука и микрофона идут разъёмы по две жилы и подпись. Абсолютно каждая материнская плата имеет подписи, которые указывают на то, что и куда нужно соединять. На рисунке ниже изображен необходимый порт на плате. Стрелками указано, куда необходимо подключать каждый из соединителей. Внешний вид коннекторов для соединения USB и звука с материнской платой компьютера Разъем для подключения данных коннекторов на материнской плате находится в ее нижней части и, как правило, подписан наименованиями F_USB1 или F_USB2. Разъемов для подключения может быть больше чем два (более новые версии материнских плат). Не имеет значения, куда какой провод подключать. Все входы абсолютно идентичны, порядок их подключения никак не влияет на работу компонентов передней панели компьютера. Также невозможно ошибиться с правильной стороной коннектора. Разъем USB можно подключить только одной стороной. Следуйте инструкции: • Найдите соединитель с названием F_USB; • Найдите соответствующие разъемы на материнской плате. Их расположение указано на рисунке. Я подобрал для вас темы с ответами на вопрос Подключение Power SW, HDD LED, Reset SW, Power Led+, Power LED- на материнке Foxconn (Материнские платы): Весь вопрос в теме. Доброго времени суток. Вот в чем проблема, уже день пытаюсь найти мануал или хоть что нибудь, что бы подключить Power SW, HDD LED, Reset. Не могу найти мануал по подключению powerr led +-, power sw, reset sw, hdd led к материнке asrock 980de3/u3s3 чтение инструкции. Материнская плата asus p5g41t-m lx3 есть три штыка hdd led с 2 гнёздами и power sw с двумя гнёздами, power led с тремя при этом правая. ВСЕ.Может кто подскажет в чём дело? Установил мать плату,подключил, всё светилось и моргало нормально.Загрузил ОС всё отлично. Столкнулся со следующей проблемой - перестал загораться диод Power LED на корпусе. Сам диод исправен, вчера запитывал его. Вот еще темы с ответами: Разобрал комп, а собрать не могу Рсскажите куда, какой стороной втыкать провода: Power led +, Power led -, Power SW, Reset SW, HDD. Вот фото материнки. Подскажите пожалуйста (мануал не могу найти). Материнка 440BX чипсет Intel 82371EB. Производителя не знаю. У меня корпус имеет 'общий' разьем для power led + - то есть 2 провода обьединены в одну пласмаску размером на три провода. У меня есть родная Интеловская плата на базе чипсета Intel 815. Но по виду она очень старая. Подлючил все HD-led, ATX-sw, reset-sw. Или воспользуйтесь поиском по форуму. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
September 2018
Categories |